Сталь и пепел. Русский прорыв
Шрифт:
Наивные дети фьордов. В «Кефлавике» гораздо жарче, чем в городе. Американцы лупят всем, что есть, стараясь полностью вывести из строя взлетно-посадочные полосы, подземные ангары и хранилища топлива.
Грохот отвлек генерала от мыслей. Над авиабазой поднимался уродливый черно-оранжевый гриб.
Тут же ожила гарнитура рации:
— Это Чайка… Это Чайка. Луноход, ответь.
— Луноход на связи.
— Сильный взрыв в подземном хранилище. Уничтожено три «МиГа».
— Вижу! — гаркнул генерал и вернулся обратно в свой штаб. Вот и вышел нервы успокоить…
Батальону,
Ротного, капитана Войтенко, посекло осколками, и он, истекая кровью, хрипя и мучительно кашляя, умер на руках Максима. Штаб батальона тоже лег в полном составе, связь с бригадой, и без того неустойчивая, окончательно прервалась. Старшим офицером батальона оказался командир взвода из второй роты, лейтенант Илья Гончаров. Совсем сопля еще, весной в бригаду пришел. Сам — рязанский, курносый и веснушчатый. Но парень толковый и храбрый, ничего не скажешь. Собрал он сержантов, уцелевших в батальоне, и говорит:
— Надо разбиваться на мелкие группы и отходить к основным силам. Местность здесь открытая, значит, только мелкими группами. Три-шесть человек. И главное, увидели колонну пендосов — обстреливайте, но в ближний бой не ввязывайтесь. Пусть побегают. Это им темп собьет.
В группу Максимова помимо верного Постышева вошло трое. При первой же засаде их убило. Тогда их дальнобойными гаубицами быстро накрыли. Только успели пару минут пострелять, как им на голову прилетело. Связь у американцев, как обычно, на уровне и даже выше. Шага без артиллерийской поддержки не ступят. Подавив ПВО русских, они теперь на коне. Давят дистанционно, только кровь брызжет.
«Только не знают, суки, с кем связались! ВДВ — это не только пьянки и когда башкой кирпичи крушат», — подумал Максимов и начал свою личную войну. Снайперскую…
Хоть и говорят, что сержантский корпус в морской пехоте США якобы может и без офицеров воевать, Валера в это не верил. Офицер он и есть офицер. Если какого-нибудь их комбата шлепнуть, то шуму будет много. Очень много.
Костя Постышев, выслушав командира, начал свою любимую песню. Про снайперскую винтовку:
— Вот «англичанку» бы найти, командир. Вот мы бы здесь устроили…
— Угу, а чего, «драгунов» уже беспонтовый? Или ты решил мне сейчас на мозг капать? Не советую, Постышев.
Костя смутился, шмыгнул носом и сказал, что видел у спецназовцев из сорок пятого полка вожделенные винтовки.
— И чего? Где мы их теперь найдем? У проходящих пендосов будем спрашивать? Вы не видели, где здесь спецназ ВДВ? Ах, извините, мы у других спросим. Совсем сбрендил? Контузило, что ли?
— Есть вариант, командир. Помнишь, позавчера «Ми-8» американцы сшибли и он вынужденно сел.
— Ну помню, и чего?
— Так там спецы летели! Их еще третья рота вытаскивала. Думаешь, они под обстрелом и оружие спасали?
Максимов остановился и посмотрел на снайпера:
— Вот черт глазастый. А ведь верно. Их парни покойного Бочарова тогда вытаскивали. Сколько дотуда?
— Километров
Валерий задумался. Семь километров в тыл к американцам — не самый лучший вариант. С другой стороны, в брошенном, поврежденном вертолете спецназа можно всегда неплохо поживиться. Не только снайперской винтовкой. Там и батареи питания для ПНВ или рации, а может, и сами рации. Не говоря про боеприпасы или продукты. Спецназ — он всегда с солидными запасами летает. На всякий пожарный. Нам это все очень пригодилось бы.
— Ладно, уговорил. Как стемнеет, пойдем.
Ночью не приходилось по каменистому плато на плохо изученной местности передвигаться? Сразу сказать можно, ощущения не из приятных. Как у космонавтов на неизвестной планете. Не дай бог, ногу подвернешь или в расщелину угодишь. Лучше после этого сразу самому застрелиться. Чтобы обузой не быть.
Одно хорошо: американцы сейчас вперед рвутся и 9/10 своих сил в первом эшелоне размещают. В тылах якобы группы из MARSOC шастают с местными проводниками, но их пока никто не видел. Может, и нам повезет, проскочим.
Действительно, проскочили. Только без доли везения не обошлось. Напоролись на разбитую еще неделю назад БМД. Метрах в четырех от нее чуть присыпанная землей валялась термоизоляционная «накидка», свернутая в рулон и слегка обгоревшая. С помощью ножа Максимов ее раскроил, и получилось две индивидуальные маскировочные одежки. Уже лучше, с тепловизоров не засекут. Вот так до вертолета и доковыляли. Дважды им попадались патрули морпехов, но расходились мирно. Видимо, «накидка» их путала. Издалека хрен поймешь, что там за пятно в прицеле…
— Слушай, может, зря идем? — во время очередного короткого привала спросил Постышев, с наслаждением вытягивая ноги.
— У тебя, Костян, семь пятниц на неделе. Как у моей бабки, покойной.
— Да думаю, может, американы там все обшмонали и себе забрали. Вертушка там уже скоро пять дней как валяется.
— Не… Они мин боятся. Мы их к этому сразу приучили.
— Точно, — хихикнул Постышев. — Значит, ничего не тронули. Все нам достанется.
— Ага. Если тебя нашей же миной не порвет. А то спецы из сорок пятого — мастера на такие дела. Мне вот рассказывали, что лет пять назад на грузинской границе, когда экипаж «Крокодила» от духов отбивали, эти орлы из сорок пятого полка там за пятнадцать минут таких сюрпризов наставили, что духи потом это место год стороной обходили. Так что, Постышев, тебе придется внимательно смотреть, когда в вертолет полезешь.
Утром они вышли к вертолету «Ми-8АМТШ», лежащему на краю обрыва. Издалека вертолет напоминал гигантское доисторическое насекомое, чудом заброшенное в холодную Исландию.
Остановились, осмотрелись. Нет, спецназ ВДВ точно на минах помешан. Помимо ожидаемой растяжки в дверях еще мина в кабине пилотов и одна в транспортно-десантном отделении. Под «РПГ-27». Дернешь — шарахнет будь здоров!
Пока мины снимали, пропотели насквозь. Будто в бане. Но пот и риск стоили того, что они нашли в вертушке. Лохматый снайперский камуфляж «Леший», очки ночного видения, коробку с консервами и, наконец, вожделенную Accuracy International L96 A1/Arctic Warfare, да еще с глушителем и ночным прицелом. Мечта, а не винтовка.