Сталь и песок. Тетралогия
Шрифт:
Настигающие караван штурмовики, сбрасывали скорость. Повторяя не сложные маневры дымящейся машины, пристраивались для повторного залпа.
Замыкавшая караван машина, вдруг заревела нарастающим свистом. Рискую налететь на острые выступы скал, обходила подраненную машину по узкому дну ущелья. Нагнав ведущую, вдвоем устремились прочь от подраненной машины. Подымая тучи песка, напоследок оставили непроницаемое для взгляда муть.
Не придавая большого значения бросившим раненого товарища машинам, терпеливо дожидались прояснения видимости. Засбоившая система наведения, не давала возможности
С рассеиванием песчаного облака, стал и мельчать сам каньон. Истончившиеся стены уже утопали длинными участками. Не сдержав наступление пустыни каньон заглотил пологий склон бархана. На склон которого выскочила жертва, а следом извещая о своем появлении ревом турбин, низко стелющиеся тени охотников.
Вылетая следом за добычей, штурмовики наткнулись на заполыхавшие лучи залпов. Плотным гребешком прочесывающее все, что выше своего роста, тяжелые машины застыли по краем каньона. Осев в осадное положение, вроде бы как бросившие жертву танки, встретили штурмовиков дружным ревом боковых орудий. Плазменные росчерки полосовали выход с каньона, ткали опасную завесу из раскаленной плазмы и тонкого расчета.
Поддавшись моменту неожиданности, пилот штурмовика запаниковал. Бросив машину в вертикальный взлет, теряя скорость стал взмывать свечей. Подставляя бронированное брюхо под удары орудий, попытался вырваться на высоту. На простор, где его поймать в тиски между землей и огнем было невозможно. Теряя скорость машина замедляла подъем. Повисая словно на ладони, штурмовик застыл в моменте заваливания на спину. И мгновенно вспыхнул, от попадания четырех лучей, превратился в копию висевшего светила. С громким грохотом разорвавшись, медленно опадал разорванными в клочья, остатками, некогда грозной силы.
Второй штурмовик не рисковал. Нырнув в образовавшийся проем, низко стелясь, завилял уходя на низкой высоте. Подымая ревом перегруженных турбин спасительную для себя завесу песка, удирал на безопасное расстояние., что бы уже там, взмыть птицей. И развернуться для удара возмездия.
— Отлично, — вырвался у Черепа восхищенный возглас, — .на все сто баллов.
— Как два пальца, — довольно отозвался Лохматый. Выводя машину из осадного положения, устремился следом за командиром. По пути продолжая радоваться, как ребенок получивший похвалу от отца, — рассчитал ты как тот компутер, все точно. Они как дети попались. Салабоны. Думали — если ракет нету, то мы уже и не вояки. Сейчас мы еще разок дадим…
— Да нет. Он уже не попадется, — поддерживая беседу расслаблено проговорил Череп. Рассматривая кружившего вдалеке штурмовика, — он теперь прочувствовал наши слабые стороны и в лобовую не попрет. Будет с тыла заходить.
— Боится, значит уважает, — гордо заключил ветеран.
Дернувшись от звука запищавшего анализатора, у Черепа засосало в груди. С замиранием сердца, взглянул на проекцию. Облегчено выдыхая, засмеялся с нотками легкой истерии.
— Чего ты там ржешь, — взволновался Косяк. Обиженным голосом потребовал, — Я тут сижу, сижу. Ничего не вижу, и не знаю. Только и слышу, что твое сопение, да тихий мат Дыбы. Так и эту… как
— Что, что…, — отсмеявшись передразнил Череп. Облегченно вздохнув полной грудью, радостно проорал, — Мы выбрались, рыжая ты башка. Понимаешь?! Выбрались!
— Ну я и так знал, что мы выберемся. Мы же крутые перцы. И ваще…
— Слышишь ты, крутой перец, — вмешался Дыба. Взглянув на проекцию, довольно заржал в эфир, — …говорить нужно клаустрофобия!, а не кастрофобия… Надо будет все таки заняться твоим образованием. А то стыдно с тобой на людях показаться. Еще подумают, что ты с нами.
— Это вы со мной! Если бы ни я. Да вы… и ваще. Вот выберусь. Вот я вам, по кумполам-то и настучу…
С севера приближалась расплывчатый тень. Вырастая до четких контуров, тройки штурмовиков перестраивались в боевой клин. Помахав в приветствии турбинами, блеснули золоченной коброй. Накатившая следом волна оглушающего рева, заботливо пронеслась по притормозившим танкам. Сдувая песок, с остатками тревог, горячая волна устремилась в след злому рою. С треском оживших орудий, набросившегося на одинокую тень штурмовика.
* * *
Вошедшие аккуратными маневрами в ангар машины, качнулись в остановке так и не докатились к боксам. Перекрывая надрывной вой сирен извещавших о закрытии последней створки шлюза, оглушительно ревели бьющие в бетонный пол огненные струи трофея. Выметая оплавленные крошки, плененная "оса" усаживалась на выступившие лапы.
Как только раздалась трель датчиков нормального давления, открылись ворота для персонала. В ангар хлынула волна наемников и техперсонала. Опережая автокары аварийных команд, толпа устремилась к люкам машин. Завидев "осу", нарастающий рев довольных криков грозил обрушить свод ангара. Широко улыбаясь и выкрикивая кто какие слова, люди толпились вокруг машин. Облепив машины словно муравьи большую добычу, с нетерпением ждали открытия люков.
— Ну аккуратнее же, — не дрова несешь, — недовольно проговорил Косяк. Безвольно болтаясь на руках у дюжего медика, — я могу уже и сам.
— Ага можешь…, — пробурчал медик, всматриваясь в опухшее лицо. Подняв щиток обзорного стекла, критически качал головой. Синяки под щелями глаз, опухшие губы, а сверху все сдобрено, коркой засохшей крови, — ты вообще в рубашке родился…
Оглядываясь на месиво металла, с которого они вырезали тело, не понятно каким чудом уцелевшее в острых как бритва изломах. Еще раз удивился. Добравшись до разъема скафандра, команда решила на всякий случай убедиться в худших опасениях. А тут терминал сообщает, что все в норме. Жив здоров, и в ус не дует…
— Ага. В трусах и майке, это я уже слышал, — отмахнулся Косяк. Дергая ногами, пытался восстановить затекшее ноги. Медленно возвращающуюся чувствительность, принесла острую боль. Миллион иголок впились ниже пояса, — ох ты ё… вот собака! Как больно то…Эй?! Слушай, а хозяйство-то у меня будет. Ну это…работать?
— Будет, будет, — усмехнулся Медик, не протискиваясь в полуосвещенном коридоре Милашки.
— Ну все. Отпусти ты уже. Я сам дойду. А то как девку за муж несешь…