Сталь и песок. Тетралогия
Шрифт:
Прозвучавший крик, раздался словно выстрел:
— Смирно!
Оборачиваясь на крик, все рефлекторно вытянулись в струнку.
— Вольно — застыв у дверей, зычно гаркнул Удав.
Стремительной походкой, уверено двинулся сквозь расступившихся наемников. Оставив далеко за спиной пышный хвост из замов и штабных офицеров, не доходя до колонны, остановился. С одной стороны образовалась стена из наемников и техников, чуть впереди строились участники рейда, на другой стороне вдоль колоны машин с трофеем выстроились офицеры штаба с командиром заставы.
— Смирно! Равнение на середину, — сделав четкий,
— Мой полковник! Поставленная боевая задача выполнена!
— Вольно…, — пройдя вперед, Удав замер. Вглядываясь острым взглядом в серые лица, синяки под глазами уже мягче добавил, — Командиры подразделений ко мне.
Продолжая оставаться на местах, присутствующие наемники в ожидании переминались. Бросая усталые взгляды на группу командиров, терпеливо ждали продолжения. Коротко посовещавшись, командиры экипажей вернулись к своим людям. Сделав шаг навстречу общему строю, Удав собирался, что-то сказать. Задергавшийся кадык, выдал борьбу эмоций и чистого разума.
— Воины…, — кашлянув начал полковник. Заложив руки за спину, поднял заблестевшие глаза, — Братья! Сегодня, произошло важное событие… Отличная работа личного состава диверсионного крыла, совершила невозможное… Не буду лукавить. Скажу, что захваченная машина разрабатывалась как последний гвоздь, в крышке гроба Русского Батальона. За короткий срок, она доказала преимущество над всеми нашими видами техники. Новейшие разработки, большая маневренность, огневая мощь, все это слилось в поток. Грозивший смыть огненным смерчем заставу за заставой. Мы не знали, что это, и как с ним бороться, продолжая бросаться в бой — терпели поражения, несли потери…
Делая паузу, Удав окинул печальным взглядом вереницу тел уже накрытых белыми покрывалами "погребальных мундиров". В тишине шелестел трепет ноздрей, и треск за бугрившихся желваков.
— Теряли боевых товарищей, друзей. И казалось, что ничего уже нельзя изменить. Но сейчас наступил переломный момент! Момент возвращения долгов!
Наливаясь звоном стали голос гремел по ангару мощным тембром. Отзываясь в душе каждого наемника подымавшейся волной ярости, наполнял нутро желанием рваться вперед и растерзать противника голыми руками…
— Мы воспитали молодежь, сумевшую переломить хребет обстоятельств! Ломая все прогнозы и происки недругов, наша молодежь совершает невозможное. Доказывая всем простую истину, что какое бы ни было вооружение, техника, самая главная сила Русского Батальона, — это люди. И мы сегодня это доказали., что батальон может побеждать, и будет ПОБЕЖДАТЬ!
Делая глубокий выдох, Удав обернулся. Метнувшийся стрелой адъютант услужливо раскрыл кейс.
— Становись!
Командиры метнулись к своим подразделениям, загромыхавшие команды затрясли стены. Застраивая коробки застывших статуями наемников, становились во главе образовавшихся колон.
— Равняйсь! — дождавшись последнего умершего движения, Удав зычно гавкнул, — Смирно! Наемник Черепков — ко мне! За подготовку и проведение операции! За проявленное мужество и воинскую доблесть приказом Командующего Русского Наемного Батальона, наемник, Черепков Владимир Владимирович назначается на должность командира диверсионного отряда.
Словно проглотил язык, Череп не знал, что делать, то краснее, то бледнея вышел из строя. Запоздало вцепившись в протянутую для поздравления руку, пробормотал строки с устава. Получая раскрытую раковину с золотыми жемчужинами ромбиков, отстранено удивился приятной прохладе металла. Старясь не выронить вдруг ставший скользким ларец, вцепился до хруста в побелевших пальцах. Накатившая пелена эмоций скрыла расплывшиеся лица людей. На негнущихся ногах, Череп вернулся в строй.
Не разбирая слов, колыхался от града поздравлений и похлопываний. Превратившись в некий талисман — прикоснись и станешь лучшим…
— Поздравляю! — тепло произнес Негр. Выплюнутый быстро удаляющейся свитой Удава, офицер пробился к собравшимся тесной группой экипажам, — Ты чего их не одеваешь?
— Какой ты быстрый стал, — вмешался Лохматый. Назидательно выставив палец, обдал офицера взглядом, что ведром помоев, — чему вас в войсках учили?! Эх, не прошел ты через мои руки. В начале же — их нужно выдержать в спирту, а только потом одевать. Правильно я говорю Бычок?
— Еще бы, — как будто спросили сколько дважды два. Куда катится мир. Бычок осуждающе помотав головой, тоном санитара труповозки, заключил, — В кабак. Только через кабак…
— Ну если за дело взялись старики, то ты попал в надежные руки, — с видом умной обезьяны заключил Негр. Комично хмуря брови, передергивал интонации Лохматого, — Просто попал. Из кабака, да еще после застолья с Бычком… на своих двоих, ни кто не уходил.
Перекидываясь шутками наемники балагурили. Не оставили без внимания и вечную тему для анекдотов — офицерский снобизм и тугость рядовых. Вместе смеялись над удачными шутками. Не существовало ни званий, ни условностей. Только встреча общей семьи, вместе собравшиеся после удачно окончившейся авантюры.
— Ну, все в кабак, — довольно потирая руки, Бычок светился в предвкушении.
— Слушайте, — застонал Косяк замогильным голосом, — давайте позже. Я помыться хочу. Переодеться и наконец нормально сходить в сортир. А потом вливайте в меня хоть канистру спирта. Пытайте голыми женщинами, все, что угодно…
— Слабак…, — скорчив шутливо презрительные мины, процедили ветераны. Хмуря брови, Бычок задумался, — …ладно. С такой рожей, да и с таким букетом запахов…нас никуда не впустят. Короче. Собираемся через два часа на Восточной стороне Третьего подземного. Там, возле лавки Китайца, есть приличное заведение. Негр и ты тоже, что бы там был. И слышать ни чего не желаю. С тебя отвальная!
Распрощавшись с ветеранами, друзья забрались в Милашку. Наконец-то стащили опостылевшие скафандры, слаженно поморщились. Запах плавленого пластика перебил запах вонючего скафандра не лучшим ароматом. Устроив гонки "кто последний тому и продувать потом внутрянку", выскочили наружу, почти завалив понуро стоявшего Доцента. Едва не плача, тот поглядывал на пробоины. Горько вздыхая, заполнял заявку, раздосадовано стуча по трещавшему терминалу.
— Ты чего Доцент? — присев рядом с матерившимся техником, Дыба первым загляну в список, — ты сильно не напрягайся. Завтра посмотрим, что в загашнике есть И вместе будем латать.