Сталь и песок. Тетралогия
Шрифт:
— Да, то, что в капсуле, от силы на половину списка хватит. А вот, что с остальным делать я просто не знаю, — отдав терминал, устало потянулся. Выдохнув, запричитал, — тут все со спец требованиями. Стандартная башня, и не встанет. Генераторы нужно перебирать по винтикам. Да и такой стали на бронь, у нас уже нет. А электронные блоки, а оптоволокно, а внутренние цепи энергоконтуров, это вообще ужас, — где все это взять!?
— Ну все, все, — сдался Дыба, — давай так, ты смотри, что нужно. Выверни капсулу. Мы ее набирали на все случаи жизни. Так, что там, можно
Оставив техника оплакивать свою не завидную долю, друзья поспешили убраться. Пока Доцент не начал закидывать своими "важными" вопросами, от которых даже Дыба, начинал выть волком. Закрывшиеся створки ангара дали команду выпустить воздух из не дышавших легких, троица спешила покинуть ангар, с ужасом ожидая окрика с просьбой "проконсультировать".
— Кажется пронесло, — усмехнулся Череп.
— Ой, не говори, а то на каркаешь, — не веря в счастье, Дыба набирал крейсерскую скорость, — Все таки он нормальный мужик. Но душный. Когда с госпиталя вышел думал, что я отдохнул, набрался сил. Так он меня через двадцать минут уже бесил.
Желая тоже поучаствовать в промывании костей, Косяк старался догнать друзей. Напряженно сопя, старался выдержать темп. Не дождавшись сочувствия и понимания к своей персоне, Косяк рванул по коридору.
Оставив далеко позади друзей улыбавшихся вновь "ожившему" товарищу, Косяк ворвался в кубрик. Стягивая промокший комбез, брезгливо приговорил оного к уничтожению. Закрывая крышку утилизатора, с чувством выполненного долга, встрепенулся и повел носом. С неожиданным гудением раздался щелчок, и наэлектризованный воздух защекотал ноздри. Разогнав легкую дымку повисшую грибом над тушей утилизатора, Косяк за озирался с видом нашалившего ребенка. Заслышав шаги, метнулся в душ.
— Косяк паскуда, — только войдя, Дыба едва не упал от шибанувшего запаха, — Сколько раз говорить! Прежде чем кинуть в утиль — выворачивай карманы!
Пройдя в комнату, Череп бросился к пыхтевшему утилизатору. Хлопнув по крышке управления, прекратил конвульсии умирающего зверя.
— Все. Можно покрывать венками, — проговорил Череп, разглядывая сплавленные потроха, откинутой крышки, — Теперь точно штрафанут. Да ладно штрафанут. Еще бы немного, и коротнуло бы реактор.
— Косяк, а ну выходи, — забарабанил в дверь Дыба.
Уже собравшись продавливать стальную створку, великан остановился. Шелест воды прекратился. С шипением дверь выплюнула растирающегося полотенцем Косяка. Угодив в крепкие руки праведного гнева, стрелок вытаращился с не понимающей рожей. Понимая, что разговора не избежать, дал себя усадить на кровать. Выслушивая гневные отповеди и параграфы правил безопасности, в начале зевал. Но все больше увлекаясь изобилием местоимений и словесных оборотов деревенского фольклора, не перебивал проникаясь сутью.
— …В конце-то концов Косяк! Так нельзя относиться к опасным вещам! Ладно хрен с ним с аппаратом, — вычтут пол оклада и все, — продолжал
— Ладно хватит, — дежурная улыбка, сменилась гримасой раздраженности. Рывком взлетел, Косяк отбросил комок полотенца, — тоже мне нашел из-за чего морали читать…
— Это не из-за чего-то! А из-за твоего пофигизма! Тебе же всегда на все насрать, — начиная злиться, Дыба перешел на крик, — я вообще-то хочу дожить до старости. А глупо сдохнуть — мне совсем не хочется!
— Да какая разница…, — бросив рассматривать вздувшуюся паутину, бьющихся в припадке напряжения вен на горле Дыбы, Косяк уперся взглядом в пылающие угли глаз, — какая у тебя смерть будет. Еще позаботься, что бы всегда были чистые трусы! А то вытряхнутый из скафандра трупешник, будет в несвежем… — ой какой позор! Ой, как не гигиенично! Ой и как же он будет в гробу смотреться?!
— Ты не передразнивай…, — кроша зубы в порошок, процедил Дыба, — это серьезный разговор Косяк. Сегодня утиль чуть не рванул, а завтра, что?
— А завтра тебе снесет голову снарядом! — перейдя на черный юмор, Косяк устало откинулся на койку, — или запечешься до хрустящей корочки… Ну, а суть?! Суть-то от этого не меняется! Все равно ведь сдохнешь, велика разница как?!
— Для меня велика, — умиротворяя в душе огонь злости, Дыба присел рядом. Рассматривая пыль, осевшую на зеркало уже натертых ботинок, ели слышно продолжил, — для меня имеет. И есть разница. У меня кроме жизни, ни чего и ни кого нету. Кому я нужен? Спившейся родне? Или чужому дяде? Да никому! Простой пацан. С которого и взять-то не чего… У меня только жизнь. И то как я ее проживу, и как я умру — делает с меня человека. А без цели, я буду просто животное — пожрать, выпить, да и покувыркаться с девкой… А я так ни хочу. Я не такой. Я хочу жить ради чего то! И умереть во имя чего-то! Понимаешь?
Последние предложения, кружили с тихим шелестом утихающих слов, а Косяк сидел как охотничий пес заслышав близость дичи. Стараясь не вспугнуть кружившую где-то рядом мысль, перебирал глазами дергавшиеся пальцы. С мучительной гримасой напряженной работы извилин, бился со вспугнутыми мыслями, бестолковым стадом метавшихся в голове. Обрывками образов скрывая, что-то важное…
— Ну у вас и разговорчики, — настороженно всматриваясь в лица друзей, решился нарушить затянувшуюся паузу Череп, — может быть фиг с ним, с этим агрегатом. Всего лишь железяка. А вы уже сцепились.
— Помолчи! — прогремело синхронное предложение.
— А орать-то зачем? — тихо возмутился Череп.
Надувшись, начал раздеваться. Запихнув комбез к развороченному утилизатору, раздраженно хлопнул дверцей шкафа. Закинув полотенце, глянул на молчавших друзей. С хмурыми рожами поглядывая виноватыми глазами, в его сторону.
Обернувшись в дверях, бросил:
— В общем так. Разговоры на потом. Дыба — звони Доценту. Получи список чего нужно. Косяк, а ты звякни Носорогу. Пусть тоже собирается. Мы за ними зайдем. Возле кабака их подождем.