Сталин и органы ОГПУ

Рыбин Алексей Викторович

Отдыхал ли Сталин в эти дни и ночи? Нет. Работал напролет. Иногда и спал на диване одетым и обутым. Все это ложь, что Сталин растерялся в первые дни войны. Надо до точности знать характер Сталина. Иногда были случаи: в присутствии телохранителя Сталин сам с собой разговаривал. Так было с В. Туковым, который спросил Сталина в машине: «О чем вы, товарищ Сталин, говорите?». Только тогда Сталин произнес: «Да о вашем начальнике. Старый не сумел оправдаться». Он свои замыслы иногда высказывал вслух в присутствии третьих лиц. Сталин — это загадка, которую в этом столетий не разгадают.

Часто Сталина комендант закрывал па ключ в кабинете. Лишь потому, что каждый любопытствовал, заглядывал к нему в кабинет. Часто Сталину докладывали, что его машина у подъезда, и Сталин

звонил по домофону дежурному. Тогда Орлов брал ключ у дежурного, шел и открывал кабинет Сталина, где он работал. Конечно, Сталин все премудрости охраны терпеливо переносил. Что касается датчиков в дверях, то Сталин о них мог и не знать. То же самое о радиолокаторах в окружении забора дачи мог не знать. Это игрушки Власика и Берии. Сталин был погружен только в работу. Окружение дачи техникой его нисколько не интересовало.

Москва в осаде

Много пишут о боевых сражениях под Москвой, но я летопись начну с членов Политбюро ЦК ВКП(б), каково было поведение каждого из них в сентябре, октябре, ноябре 1941 г.? На Центральном фронте командовал немецкой армией генерал Ф. Ф. Бок. Его войска шли по Ленинградскому шоссе и вели бои в районе деревни Крюково. Это значит, в тылу Западного фронта генерала Г. К. Жукова, так как Перхушково осталось позади около можайского направления. Г. Жуков преимущественно работал, проводил совещания в бомбоубежище, где собирались командующие армий. В эти дни при Жукове находились сотрудники для особых поручений из НКВД Н. Бедов, М. Казьмин, М. Громов, выездной А. Устинов, Г. Сытник и др. С Юго-запада наступали немцы и находились в 100 километрах от Москвы, где нашими войсками командовал генерал Захаркин. С Калининского фронта наступала на Москву группа армии «Центр». По сообщению генерал-полковника П. А. Артемьева, немецкие танки появлялись на Химкинском мосту. По другим данным, немецкие мотоциклисты появлялись на шоссе в Серебряном бору. Несколько ранее немцы выбросили воздушный десант в количестве 6 человек в Тушинском лесу. К 15 октября 1941 г. сложилась катастрофическая обстановка на Западном фронте. Несколько больших воинских подразделений Красной армии находились в окружении.

Из воспоминаний командира авиадивизии при Ставке А. Голованова: «Зашел я к Сталину. Он один в кабинете. Стоит перед ним остывший чай. Сталин: «Что делать? Что делать?». Как будто я помогу выйти из окружения войскам на Западном фронте.

Появился С. Тимошенко. Сталина как подменили и как ни в чем не бывало, он стал принимать С. Тимошенко, Б. Шапошникова. Сталин имел возможность как Главнокомандующий поехать в Куйбышев поездом, который стоял за Абельмановской заставой, или на самолете «Дуглас», с летчиком В. Грачевым.

Такой самолет стоял на Чкаловском аэродроме. Охрану его несли мои подчиненные Ю. Корольков, А. Сусанин, А. Жуков. Спецпоезд охраняли В. Туков, П. Лозгачев, П. Шитоха, И. Хрусталев, Н. Кирилин, А. Раков, Б. Кузнецов, Г. Кузнецов и др. В Куйбышеве был приготовлен особняк и бомбоубежище. Ведал этим комендант Можжухин, выехавший заранее туда. Сталин не появлялся у спецпоезда и у самолета под водительством В. Грачева. Некоторое время Сталин работал на даче, а во время воздушных тревог приезжал и спускался в метро «Кировская». Но после того, как немецкий ас сбросил к особняку на Кировской улице авиабомбу, которая разорвалась, ранив Г. Маленкова, Сталин, Молотов и Берия туда больше не приезжали. При всех бомбежках Сталин сумел с 22 по 29 июня 1941 г. принять членов Политбюро, наркомов и других руководителей до 29 человек ежедневно.

Далее я внесу некоторые коррективы к воспоминаниям начальника группы особого отдела НКВД П. Судоплатова. Он, как руководитель группы, много описывает время с 16 октября 1941 г. Кроме этого, есть воспоминания бывшего зам. начальника генерала ГУО Д. Шадрина. Как тот, так и другой нуждаются в небольших коррективах.

Берия до октября проживал на даче и в особняке на Садово-Кудринской, о чем свидетельствует заместитель руководителя ПВО С. Макеев, который неоднократно встречал в метро Сталина. Сталин уже в октябре 1941 г.

находился в своей квартире в Кремле, ниже его квартиры находилось бомбоубежище, которое имело два выхода. Строили бомбоубежище примерно в июле — августе 1941 г. В сентябре Сталин уже находился иногда в бомбоубежище Кремля. Строили бомбоубежище работники НКПС генерал-директор 1-го ранга НКПС Самодуров, его заместитель Н. Губанков, прораб Федорова. Бетон поступал по американской технологии БЭФ № 1. Там на заводе по изготовлению бетона машинистом компрессора работала А. Сопина. Прорабом на бетонном заводе был Блеклов. Общее руководство в Кремле по строительству бомбоубежища осуществлял Л. Каганович. В этом бомбоубежище Сталин принимал военачальников, когда была объявлена воздушная тревога.

С 15 на 16-е октября 1941 г. Сталин находился на даче «Кунцево», работал в маленьком домике всю ночь, несмотря на налеты вражеской авиации. Была сброшена однотонная авиабомба, которая упала за забором и не разорвалась. У дачи стоял спаренный зенитный пулемет, у которого дежурил В. Туков. Ночью охраняли Сталина И. Хрусталев, В. Румянцев, В. Круташев, Н. Кирилин. На даче бомбоубежище появилось 7 марта 1942 г. Как на даче, так и в Куйбышеве бункера были созданы таким образом, чтобы Политбюро могло заседать одновременно. Дача в Кунцеве была заминирована. В это время находился на заряде Иван Михайлович Орлов. Позднее он стал комендантом дачи и казначеем у Сталина. В окружении дачи стояла и вела огонь тяжелая зенитная артиллерия. Сталин в этих условиях в сопровождении Б. Кузнецова наблюдал с солярия дачи за плотностью зенитного огня. Вопрос стоял об эвакуации правительства в Куйбышев. В этой связи Сталин вызвал телохранителей, в том числе, Н. Кирилина, В. Тукова, М. Старостина, и заявил им: «Я из Москвы никуда не поеду и вы все остаетесь со мной в Москве».

Шофер Сталина А. Кривченков вспоминает: «В октябре 1941 г. я вез на машине Сталина. Разговорились об обороне Москвы. Сталин и говорит: «Остаюсь с русским народом в Москве, будем стоять насмерть». Заместитель начальника ГУО КГБ Д. Шадрин говорит: «Я по долгу службы стоял около членов Политбюро». Сталин тогда сказал: «Из Москвы я не поеду, никакого решения Политбюро я выполнять не буду о моей эвакуации в Куйбышев». Вспоминает комендант дачи «Семеновское» С. Соловов: «Я начал перевозить некоторые вещи с дачи в вагон. Сталин заметил и спросил:

«Что за эвакуация?». Когда узнал, в чем дело, твердо сказал: «Никакой эвакуации в Куйбышев, все остаемся на месте».

Из воспоминания В. Истоминой: «Я по вызову зашла к Сталину, где среди членов Политбюро находился Щербаков. Сталин обратился ко мне: «Валентина Васильевна, вы собираетесь эвакуироваться из Москвы?». Я ответила: «Товарищ Сталин, Москва — наш дом, ее надо защищать».

Сталин повернулся к А. Щербакову и произнес: «Вот так думают москвичи». Кстати, дача «Семеновское» была тоже заминирована. На ней находился комендант С. Соловов.

В связи с этим Соловов вспоминает: «Немцы наступают, каждый час могут появиться у сталинской дачи. У меня голодуха, один нахожусь 5-й день. Звоню в Москву генералу Д. Шадрину и спрашиваю: «Немцы подходят. Ополчение от немецких танков бежит к Москве. Взорвать дачу?». Шадрин:

«Взорвешь раньше времени — расстреляем, не взорвешь, оставишь немцам — тоже расстреляем. Решай сам, я тебе не советчик». Пришел ко мне генерал, который командовал ополчением. У него язва желудка, он плачет, хватается за больное место и говорит: «Спаси меня, дай мне лекарство». Я ему налил стакан спирта. Он выпил залпом. Стало легче. Я взял машину у генерала Захаркина — и к Сталину. Застаю у него В. Румянцева и А. Василевского. Доложил. Они пошли к Сталину. Через полчаса вручили мне пакет от Сталина генералу Захаркину. Прибыл на дачу «Семеновское». Захаркин прочитал и приказал: «Назначить Соловова комиссаром округа Дачи, станции Барыбино, деревни Семеновское». Меня вооружили, поставили на котловое довольствие. Я стал бывать на совещании комсостава генерала Захаркина. Я поразился дисциплине, знанию дела войск генерала Захаркина: Через некоторое время немцев погнали от гор. Чехова, Барыбино.