Сталин в битве за Москву
Шрифт:
До исхода дня бои шли в прежнем режиме. Как стемнело, комбат уточнил разведчикам задачи и пожелал успеха.
Ушли в ночь кремлёвцы, все молодцы как на подбор. В батальонах разведподразделения по штату не предусмотрены. Это в полку есть взвод пешей разведки. Но комбат создал небольшой резерв, в который собрал ребят, наиболее подготовленных к действиям в тылу врага. Командовать этим своим резервом и назначил сержанта Овчарова.
Сейчас важно было знать, что готовят немцы на завтра, да и на все последующие дни. Знать, чтобы сосредоточить усилия батальона там, где наиболее
Разведчики вернулись под утро. И сразу к комбату. Первым в землянку зашёл сержант Овчаров, доложил, что собрали важные сведения.
– А ну, заводи всех в землянку, – велел комбат. – Замёрзли небось, да скажите ординарцу моему, чтоб чайку согрел…
Когда курсанты расселись на патронных ящиках, капитан распорядился:
– Докладывайте…
– Вот здесь, – указал на карте Овчаров, – сосредоточивается усиленный пехотный батальон. Танков пока не видно, но десятка полтора мотоциклов мы заметили на опушке леса. – Он снова показал. – Видимо, нащупали промежуток в нашей обороне.
– Да, на этом направлении действительно у нас сил маловато, – согласился капитан. – Ну, ну, дальше… Слушаю.
– Мы взяли унтер-офицера. Тот сообщил, что пехотный батальон получил задачу на рассвете атаковать в направлении развилки дорог и далее повернуть на город Клин.
– Где пленный?
– Убит в стычке с немецкими автоматчиками, когда мы возвращались назад.
– Ещё раз покажите на карте направление их атаки…
Капитан снял трубку полевого телефона и доложил командиру полка полковнику Младенцеву о том, что узнали разведчики. Во время разговора задал несколько уточняющих вопросов сержанту Овчарову.
Видимо, командир полка спросил о том, какое принято решение. Комбат доложил, что принял решение устроить засаду в балке, через которую проходила дорога, прежде чем вырваться на простор. Пропустить разведку на мотоциклах и разгромить батальон перекрёстным огнём двух рот, замаскированных по обе стороны балки. Мотоциклистов разгромить силами третьей роты.
Командир полка одобрил решение и приказал оставить третью роту на позициях, пообещав уничтожить мотоциклистов силами полкового резерва.
– Ну что, разведка, молодцы, благодарю вас. Будете отмечены. Ну а сейчас за дело.
Разработать замысел, отдать предварительные распоряжения, а затем и приказ, конечно, дело важное, но ещё важнее в точности выполнить задуманное.
Две роты батальона затемно выдвинулись на указанные рубежи. На позициях осталась одна рота в готовности отразить возможные атаки врага.
Заняли позиции кремлёвцы, а вскоре показались мотоциклисты. Они не спешили, часто останавливались, прислушивались, присматривались, но ничего подозрительного не заметили, а потому, подав сигнал ракетами, двинулись вперёд. Но вот появились главные силы. Они выдвигались во взводных колоннах.
По общей команде роты кремлёвцев забросали их гранатами и открыли огонь из автоматов и пулемётов. Батальон был полностью уничтожен. А в тылу уже была слышна перестрелка. Там попали в засаду мотоциклисты.
Истёк ещё один трудный день на рубеже западнее Истринского водохранилища. Снова врагу
Истёк день, но и вечер и ночь оставались столь же напряжёнными. Это ж не первые недели войны, когда враг позволял себе с немецкой педантичностью воевать с полноценным ночным отдыхом и даже с перерывами на обед.
Наступил тяжёлый для кремлёвского полка день 24 ноября, канун роковой ночи и рокового дня 25 ноября 1941 года.
Полк по-прежнему сдерживал врага на рубеже населённых пунктов Мостки – Зеленино – Матвейково. До Москвы оставалось чуть более шестидесяти километров по прямой и на десяток дальше по шоссе.
Всё так же справа вёл активную оборону кавалерийский корпус генерала Доватора, а слева 8-я гвардейская стрелковая дивизия, теперь хоть уже и не под командованием погибшего 18 ноября генерала Панфилова, но с его именем, ибо 23 ноября 1941 года дивизия стала Панфиловской.
Уже был разгадан стратегический план германского командования по окружению Москвы, во исполнение которого 15 ноября 3-я танковая группа атаковала полосу обороны 30-й армии южнее Калинина в направлении Клин – Солнечногорск, а 16 ноября 4-я танковая группа двинулась всеми ещё достаточно мощными силами на войска 16-й армии с задачей выйти на Крюково. Стало ясно, что это наступление имеет целью добиться глубокого обхода Москвы с севера с целью соединения в Ногинске с наступающими войсками, наступающими из района непокорённой Тулы.
Военные неудачи рукотворны…
Война – это цепь внезапностей и непредвиденных моментов, которыми Провидение немедленно наказывает даже за малейшие ошибки, за малейшие просчёты, что, увы, иногда приводят к трагедии, но забываются вместо того, чтобы попасть в копилку боевого опыта.
На правом фланге 16-й армии, а следовательно, и всего Западного фронта, казалось бы, неожиданно, но, если точно, неожиданно лишь отчасти, произошли события, ставшие результатом потери тесного взаимодействия по задачам, рубежам и времени между 16-й армией Западного фронта и 30-й армией Калининского фронта. В результате несогласованности действий фланговых армий двух фронтов образовался промежуток, чем и воспользовался враг, нанеся удар не просто в стык между нашими соединениями, а в солидную брешь в обороне.
Генерал-лейтенант Рокоссовский, рассчитывавший после отвода основных сил на выгодный рубеж по восточному берегу Истринского водохранилища выделить резервы для укрепления правого фланга, был лишён такой возможности. Войска для организации обороны приходилось собирать буквально по крупицам. Кроме того, в ловушке оказывались Панфиловская дивизия, сводный полк Московского Краснознамённого пехотного училища и кавкорпус Доватора, который целесообразнее было использовать не в обороне, а для постоянного воздействия на фланги ударных группировок врага.