Сталин. Большая книга о нем
Шрифт:
князей.
Ленина коробило от этого тона грубого вызова и хвастовства. Из Петербурга можно было
в любой момент снестись с Кремлем и со штабом, заменить плохих или ненадежных
командиров, усилить штаб, т. е. сделать то, что каждый из основных военных работников делал
много раз на фронте, без нарушения правильных отношений и без подрыва авторитета
командования армии и ставки. Сталин не мог поступать так. Он мог чувствовать свое
преимущество над другими, только
работы, не проявив пренебрежения к тем, кто стояли над ним. Не располагая другими
ресурсами, он превращал грубость в ресурсы и демонстрировал свое особое значение
пренебрежением к учреждениям и лицам, которые пользовались уважением других. Такова
была его система.
Телеграмма кончалась словами: «Срочно вышлите 2 млн. патронов в мое распоряжение
для 6 дивизии…»
В этой приписке, обычной для Сталина, целая система. Армия имела, конечно, своего
начальника снабжения. Патронов всегда не хватало, и они посылались по прямому наряду
главнокомандующего в зависимости от наличных запасов и относительной важности фронтов и
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
276
армий. Но Сталин обходил все инстанции и нарушал всякий порядок. Помимо своего
начальника снабжения, он требует патронов через Ленина, притом не в распоряжение
армейского командования, а для отдельной дивизии, которой он, очевидно, хочет показать свое
значение.
Первый набег Юденича с ничтожными силами имел эпизодический характер и прошел
для партии, поглощенной Восточным и Южным фронтами, почти незамеченным. Положение
было восстановлено; и снова все внимание было перенесено на Юг. Тем временем к началу
августа белые войска отошли в исходное положение. Но именно отошли. Они не были
разгромлены. Юденич продолжал свои формирования. Под прикрытием Эстонии и при самой
напряженной помощи Англии он сформировал в течение ближайших четырех месяцев очень
серьезную армию, обильно укомплектованную офицерством и прекрасно вооруженную. Корпус
превратился в Северо-Западную армию, которая насчитывала около сотни батальонов и
эскадронов.
Второй поход начался очень успешно для Юденича, и борьба за Петроград сразу
получила глубоко драматический характер. Считая, что нам не справиться со всеми фронтами
одновременно, Ленин предложил сдать Петроград. Я восстал. Большинство Политбюро
поддержало меня. Когда я был уже в Петрограде, Ленин писал:
«Вчера ночью провели в Совете Обороны и послали вам… постановление Совета
Обороны. Как видите, принят ваш план. Но
отвергнут. (Вы, говорят, развивали это Красину и Рыкову.) Об этом говорить раньше
надобности, значило бы отвлечь внимание от борьбы до конца. Попытка отхода и отрезывания
Питера, понятно, вызовет соответственные изменения, которые вы проведете на месте.
Поручите по каждому Отделу Губисполкома кому-либо из надежных собрать бумаги и
документы советские для подготовки эвакуации. Прилагаю воззвание, порученное мне Советом
Обороны. Спешил — вышло плохо, лучше поставьте мою подпись под Вашим. Привет. Ленин».
Это была необходимая уступка Сталину и Зиновьеву. Ничего не оставалось, как
примириться с нею.
Борьба за Петроград получила крайне драматический характер. Враг был на виду у
столицы, которая была подготовлена к борьбе на улицах и площадях. Когда в советской печати
шла речь об обороне Петрограда без дальнейших определений, то имели в виду всегда этот
второй, осенний поход Юденича, а не весенний эпизод. Но осенью 1919 г. Сталин находился на
Южном фронте и к обороне Петрограда не имел никакого отношения. Официальные документы
этой основной операции против Юденича давно опубликованы. Сейчас оба похода Юденича
слиты воедино и оборона Петрограда изображается как дело рук Сталина.
Об этом первом периоде работы Сталина на Южном фронте не опубликовано никаких
материалов. Дело в том, что этот период длился очень недолго и закончился достаточно
плачевно. К сожалению, в изложении этого эпизода я не могу опираться ни на какие материалы,
ибо он не оставил никаких следов в моем личном архиве. Официальный архив остался,
разумеется, в Комиссариате по Военным делам. В Реввоенсовете Южного фронта при
командующем Егорове были членами Сталин и Берзин, ушедший впоследствии окончательно в
военную работу и игравший видную роль, если не руководящую, в операциях республиканской
Испании. Однажды ночью, — относительно даты, к сожалению, ничего сообщить не могу, —
Берзин вызвал меня к прямому проводу и поставил мне вопрос, обязан ли он подписать
оперативный приказ командующего Южным фронтом Егорова. Согласно порядку, подпись
комиссара или политического члена военного совета под оперативным приказом означала лишь,
что приказ не заключает в себе никаких задних контрреволюционных мыслей. Что же касается
оперативного смысла приказа, то он целиком лежал на ответственности командующего. В
данном случае дело шло об исполнении оперативного приказа главного командования. Приказ