Сталин. Большая книга о нем

Анискин И.

его все боялись. Но с Кеке у него сложились хорошие отношения, и он очень помогал в

воспитании маленького Иосифа.

Если бы Кеке была легкомысленная, как говорят, то исключено, что о ней бы хорошо

отзывались. А Матвей даже дал ей с мужем Бесо место для постройки дома в Гори.

И для меня лично это аргумент, что она не была такой уж влюбчивой (на этом месте

сегодня и располагается тот маленький дом, где родился Сталин. — И.О. ).

Кеке

была очень приятной, всегда аккуратно одетой. И всем нравилась. Она была очень

трудолюбивая, никогда не сплетничала. Не позволяла себе выйти из дома без головного убора,

хотя многие просто повязывали себе платок на голову, и в принципе этого было достаточно. А

она всегда надевала чихти-копи, грузинский национальный головной убор.

«Ах, какая она изящная! — говорили про Кеке. — Какая чистоплотная!»

Главная черта ее характера — быть хорошей матерью. И еще она была своему сыну

другом, он с ней всем делился.

Кеке была очень своенравная. Когда ей говорили, что вот, мол, ваш сын такой бедовый,

такие вещи творит, она отвечала: «Мой сын собирается стать царем».

Кеке очень помогла моя двоюродная бабушка Като, та самая белошвейка. Хозяином их

дома на Мтацминда был некий Чагунава, бухгалтер в семинарии. Он и помог Сосо сдать

экзамены. Конечно же, о помощи его попросила Като.

Кеке так и пишет о ней: «Мне помогла моя родственница определить сына в училище».

А зачем было помогать Кеке, если бы она не была примерной женой?

Другие сестры бабушки к Кеке относились свысока. Но никогда о кавалерах Кеке не

говорили. А время было такое, что стоило появиться хотя бы поклоннику, сразу пошли бы

разговоры.

Так что я лично не думаю, что отцом Сталина был не Бесо.

Кто-то пишет, что Кеке била сына. Не могло этого быть, она его обожала (об этом своей

дочери Светлане говорил сам Сталин. — И.О. ).

Она была трудовая женщина, много работала. Отец хотел, чтобы Сосо стал сапожником.

Сам Бесо работал на фабрике Адельханова.

Когда он появился в Гори, все девушки мечтали выйти за него замуж. Но он выбрал Кеке.

Она говорила потом, что муж спился из-за того, что дети умирали. Когда родился Сосо, она не

хотела для него профессии отца. Тогда-то с мужем и случился разлад. Кеке видела сына только

слушателем духовной семинарии.

Это, пожалуй, главная роль, которую мать сыграла в жизни (кроме дарования оной)

Иосифа — сделала все, чтобы сын поступил в семинарию.

Из воспоминаний Льва Троцкого:

«С похвальным листом Горийского училища в своей сумке пятнадцатилетний Иосиф

впервые очутился осенью 1894 года в большом городе,

который не мог не поразить его

воображение: это был Тифлис, бывшая столица грузинских царей».

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

10

Не будет преувеличением сказать, что полуазиатский, полуевропейский город наложил

свою печать на молодого Иосифа на всю жизнь. В течение своей почти 1500-летней истории

Тифлис многократно попадал во власть врагов, 15 раз разрушался, иногда до основания.

Вторгавшиеся сюда арабы, турки и персы оказали на архитектуру и нравы города глубокое

влияние, следы которого сохранились и по сей день. Европейские кварталы выросли после

присоединения Грузии к России, когда бывшая столица стала губернским городом и

административным центром Кавказского края. Ко времени вступления Иосифа в семинарию

Тифлис насчитывал свыше 150 000 жителей.

Русские, составлявшие четверть этого числа, состояли, с одной стороны, из ссыльных

сектантов, довольно многочисленных в Закавказье, с другой — из чиновников и военных.

Армяне представляли с давних времен наиболее многочисленное (38 %) и зажиточное ядро

населения, сосредоточивая в своих руках торговлю и промышленность. Связанные с деревней

грузины заполняли низший слой ремесленников и торговцев, мелких чиновников и офицеров,

составляя, как и русские, примерно четвертую часть населения.

«Рядом с улицами, имеющими современный европейский характер, — гласит описание

1901 года, — ютится лабиринт узких, кривых и грязных, чисто азиатских закоулков, площадок и

базаров, окаймленных открытыми восточного типа лавочками, мастерскими, кофейнями,

цирюльнями и переполненных шумной толпой носильщиков, водовозов, разносчиков,

всадников, вереницами вьючных мулов и ослов, караванами верблюдов и т. д.»

Отсутствие канализации, недостаток воды при жарком лете, страшная въедчивая уличная

пыль, керосиновое освещение в центре, отсутствие освещения на окраинах — так выглядел

административный и культурный центр Кавказа на рубеже двух столетий.

«Нас ввели в четырехэтажный дом, — рассказывает Гогохия, прибывший сюда вместе с

Иосифом, — в огромные комнаты общежития, в которых размещалось по двадцать — тридцать

человек. Это здание и было тифлисской духовной семинарией».

Благодаря успешному окончанию духовного училища в Гори Иосиф Джугашвили был

принят в семинарию на всем готовом, включая одежду, обувь и учебники, что было бы

совершенно невозможно, повторим, если бы он успел проявить себя как бунтовщик. Кто знает,