Сталин. Человек, который спас капитализм
Шрифт:
Нехватка обученных, умелых ремесленников и рабочих была вечной головной болью истеблишмента южан. Именно в этой почти всемерной опоре на рабский труд состояла главная слабость экономики Юга. Так что Гражданская война между штатами была продолжением того, что случилось в 1787 году. Интенсивное выращивание хлопка и табака истощило некогда плодородные земли. Со строго деловой точки зрения содержание, питание и воспроизводство постоянно растущего чернокожего населения не соответствовало встречным вложениям (инвестициям). По мере того как дешевел труд рабов, ухудшалось экономическое состояние их хозяев — крупных плантаторов. Прекращение этого положения было актом отчаяния. Не произойди этого и если бы Юг продолжал существовать в прежнем виде, это ничего бы не решило. Негры продолжали бы отлынивать, их труд продолжал бы обесцениваться. Как только негры оказались освобождены, южный истеблишмент обанкротился и оставался в таком униженном положении последующие 100 лет. А в результате негров назначили виноватыми за обнищание бывших плантаторов!
Теперь, когда негры обрели политическое равенство, с правом голосования, политическому истеблишменту белых пришлось столкнуться с нелицеприятной реальностью. Республиканская партия на Юге видела в этом свой заветный шанс вбить клин в политическую структуру и тем самым продержаться до конца Восстановления. Немногие
Проект «Великого общества» превзошел две другие важнейшие программы, которые в то время не казались столь значительными. Прежде всего, это радикально новая иммиграционная политика, а второе — «это первые осторожные шаги в сторону улучшения среды обитания американцев, то есть экологии.
Соединенные Штаты давно и заслуженно гордились своей политикой «открытых дверей» для иммигрантов. Знаменитое изречение на статуе Свободы, гласящее: «Дай мне своих усталых, своих бедных…», может символизировать гуманистические настроения Америки, но существенная часть населения сочла этот порыв совершенно нежелательным. К середине 1880-х годов коктейль из иммигрантов поменял свой состав от преимущественно западных и северных европейцев на восточных и южных, и компонентами этой взрывной смеси стали итальянцы (особенно южные), греки, поляки, венгры, украинцы, болгары, а также значительное количество евреев. Они были крайне бедны и в большинстве своем неграмотны. Многие покидали Российскую империю, чтобы избежать службы в царской армии. Эти первые иммигранты стали авангардом переселенцев, которые вскоре оказались в большинстве среди населения Соединенных Штатов. Большинство этих новых иммигрантов оседали в больших городах и близлежащих пригородах, особенно в Нью-Йорке и Чикаго, а не расселялись по сельскохозяйственным районам страны, как было с предыдущими волнами иммиграции. Конечно, они были на виду и выглядели подозрительно.
Появление этих явно не желающих ассимилироваться чужаков в конечном счете закончилось в 1892 году принятием конгрессом закона об ограничении всякой иммиграции. Депрессия 1892 года была невиданной для Америки и привела к потере работы более чем 100 тысяч рабочих. Это только усиливало ненависть к новоприезжим. Никто не думал о том, что принятые антииммиграционные законы бессмысленны. Конгресс призвали облегчить страдания американцев, и вот все, что он смог придумать. Гровер Кливленд, во втором сроке своего президентства, наложил вето на этот билль. Это был первый безуспешный билль, предназначенный ограничить иммиграцию. Первой нацией, выведенной в качестве исключения из общего списка, были китайцы. Их ввозили в большом количестве для работ по строительству Тихоокеанской железной дороги, но после завершения строительства их стали рассматривать как конкурентную угрозу для белых рабочих. В 1882 году конгресс принял закон «об исключительности китайцев», который не только запрещал китайцам въезжать в страну, но даже для уже приехавших отменял возможность обретения гражданства. Аналогичная проблема возникла и в начале XX века. На сей раз это были японцы, которые приобрели обширные участки земли на Западном побережье и стали возделывать их, при этом превосходили по мастерству и способностям к хозяйствованию своих китайских конкурентов. Чтобы сойтись с конгрессом, но без оскорбления японского парламента, президенту Теодору Рузвельту пришлось переговариваться о соглашении, по которому Соединенные Штаты не будут дискриминировать японцев, но Япония взамен запретит эмиграцию (выезд) любых своих граждан в США. А результатом стал массовый въезд японцев на Гавайские острова.
Краткая справка (по: «Брокгауз и Ефрон», 1890): Гавайские или Сандвичевы острова — группа островов, лежащих в северной части Тихого океана. Первое название они получили по имени наибольшего из островов этой группы, второе дано было Куком в честь графа Сандвича — первого лорда адмиралтейства. Острова занимают пространство в 16 946 кв. км; наибольший из них, Гавайи, имеет площадь 11 356 кв. м. Поверхность островов гористая (самая высокая гора — 4200 м) и вулканического происхождения, но действующие вулканы находятся на одном Гавайи: вулканы других островов давно находятся в состоянии покоя. Климат жаркий, но очень здоровый; температура ровная, и небо, по большей части, ясное. Главные растительные произведения страны: сахарный тростник, на разведение которого американцы затратили большие капиталы и который родится здесь в изобилии везде, где почва достаточно влажна. Затем рис, кофе, аррорут — главная растительная пища туземцев, так как растение это дает обильнейший урожай; кукуруза, пшеница и самые разнообразные плоды: ананасы, манго, гуайява и т.п. Шелковистые волокна пулу (pulu), растущие на венчиках папоротника Cibotium, вывозятся в большом количестве в Соединенные Штаты, где идут для набивки подушек. Овцеводство составляет очень выгодный промысел; кожи служат одним из главных предметов вывоза. Горные богатства Гавайских островов незначительны и состоят из серы, пиритов, хризолитов, томсонитов, гипса, медного купороса, селитры, лабрадорита и известняка. Удобное географическое положение способствует развитию торговли Гавайских островов, сильный толчок
Постоянной армии нет, кроме небольшой роты Национальной гвардии в 120 чел.; но в случае войны король имеет право призвать под знамена всех гавайцев, способных носить оружие. Население Гавайев (1890) состояло из 89 990 чел.; из них 34 436 гавайцев, 6186 метисов, 21 119 белых, 15 301 китаец, 12 360 японцев и 588 чел. разных других национальностей. Из белых преобладают португальцы, а за ними — американцы. Гавайцы, несмотря на лучшие условия жизни, вымирают; при открытии Гавайев Куком их было до 200 тыс. чел., но с тех пор каждая новая перепись указывает на уменьшение числа туземцев. Иностранный элемент быстро увеличивается в числе; из иммигрантов преобладают китайцы и японцы.
С начала XX века и до начала Первой мировой войны в 1914 году более миллиона иммигрантов прибывали ежегодно в Соединенные Штаты. Взятая в перспективе, эта иммиграция представляла уже около 20 процентов населения США. Этнический состав Соединенных Штатов подвергался драматическим изменениям. Чтобы как-то справиться с этим, в 1907 году конгресс учредил комиссию для изучения положения. В представленном через четыре года отчете указывались сложности нации (американской) при приеме и ассимиляции иммигрантов из южной и восточной Европы. Указывалось, что исходное население имело преимущественно происхождение из стран северо-западной Европы, и такая его структура должна быть в целом сохранена. Комиссия заключила, что иммиграционная политика правительства США должна основываться на системе квот, которая принимала бы во внимание национальность иммигранта. В 1917 году конгресс сумел провести Закон об иммиграции, преодолев вето президента Вудро Вильсона. В законе предусматривался тест на грамотность в качестве метода ограничения притока иммигрантов из стран южной и восточной Европы. Это также ставило существенный заслон на пути миграции из Азии. А насчет эмиграции не стоило особенно беспокоиться, пока война в Европе еще продолжалась.
Когда Соединенные Штаты вступили в войну против Германии в апреле 1917 года, скрытая ксенофобия, которую раньше малокультурные люди питали к ирландцам на протяжении более сотни лет, теперь распространилась на новых иммигрантов из Германии, многие из которых посчитали за благо сменить имена и фамилии. Как считали некоторые американцы, в стране появился внутренний враг. Конгресс отреагировал на эти опасения принятием Закона о шпионаже. Учитывая боевые действия американских войск во Франции и продолжающиеся потери, в 1918 году конгресс пошел также на проведение Закона об агитации, который существенно ограничивал свободу слова в стране.
Большевистская революция 1917 года привела к новой волне атаки на политику неограниченной иммиграции. Американцы сталкивались с анархистами, в особенности с членами Международной рабочей организации и ее тактикой насилия при достижении целей — путем забастовок или действий Александра Беркмана, кто пытался убить Генри Фрика, главу компании United States Steel, — но они никак не ожидали, что у них под носом расцветет бомбизм, когда война уже, казалось бы, закончена. Почтовая служба конфисковала 38 посылок с бомбами, отправленных в адрес высокопоставленных и знаменитых в Америке людей, таких как сенатор от Джорджии Томас Хардвик, Джон Д. Рокфеллер, председатель Верховного суда Оливер Венделл Холмс и Дж. П. Морган. Еще до этих акций бомбистов конгресс в 1918 году принял Закон о депортации. Этот документ позволял депортировать из страны любого приезжего, который имел отношение к анархизму, или поддерживал свержение правительства насильственным путем, или принадлежал к организации, которая соответствовала этим критериям.
В июне 1919 года итальянский анархист погиб от взрыва бомбы (очевидно, не вовремя сработавшей) у подъезда резиденции генерального прокурора Александра Митчелла Палмера. По своей прошлой жизни Палмер был, казалось, последним человеком, которого можно было бы обвинить в нарушении гражданских прав и свобод. Во время своего пребывания в конгрессе он был горячим сторонником равенства женщин и права рабочих на создание своих организаций. Но когда насилие подошло к самому порогу его дома, Палмер решил начать крестовый поход против радикалов в Соединенных Штатах, законными или не совсем законными методами. Палмер объявил, что анархисты и коммунисты — звери одной стаи. В 1919 году он взял на работу в качестве помощника 24-летнего юриста Эдгара Гувера. Гувер был назначен главой правительственного отдела расследований, недавно созданного подразделения министерства юстиции. Основной задачей Гувера было вербовать агентов, которые проникали бы в ряды подрывных организаций и выявляли бы их планы прежде, чем они могли бы осуществиться и причинить вред. Получив задание, Гувер принялся исполнять его прилежно и расторопно. К декабрю 1919 года агенты Гувера раскрыли около 3 тысяч человек, которые были членами либо Коммунистической партии, либо принадлежали к анархистам. Гувер распорядился провести силами агентов министерства юстиции серию рейдов и арестов 2 января 1920 года. В результате были депортированы 246 радикалов, среди которых — Эмма Голдман, любовница Беркмана; именно она убедила его совершить покушение на Генри Фрика, и, предположительно, она же склонила Леона Шолгоша убить президента Мак-Кинли. Она была в числе радикалов, депортированных в Советский Союз. Палмер убедил новоизбранный «республиканский» конгресс в том, что надо немедленно что-то делать с иммигрантами из восточной и южной Европы. Закон об иммиграции от 1921 года ограничивал въезд в страну на основе формулы национального происхождения, в соответствии с цензом 1910 года. Закон должен был действовать три года, после чего конгресс снова рассмотрит вопрос (точнее, эффективность действия законодательства. — Прим. пер.). В том же году наблюдался самый массовый приток мигрантов из этих частей Европы, Соединенные Штаты приняли оттуда более 805 тысяч человек.
Хотя крупный бизнес, главная опора Республиканской партии, энергично противился этому законодательству, доводы Палмера оказались более весомыми для членов конгресса. Прогремевшее на весь мир дело Сакко и Ванцетти добавило масла в огонь. Николо Сакко и Бартоломео Ванцетти, два итальянских анархиста, приехавшие в США, были обвинены в убийстве кассира и работника охраны при ограблении кассы в Брейнтри, штат Массачусетс, 20 апреля 1920 года. Обоих признали виновными в убийстве, несмотря на доводы защиты о том, что людей обвинили не на основании улик, а лишь по той причине, что они являются убежденными анархистами. Ничего из похищенных денег не было найдено в доме у подсудимых; и пока кассация переходила из одной судебной инстанции в другую, некий осужденный уголовник дал показания, что ограбление было совершено преступной группировкой под названием «банда Морелли». Комитет из трех человек, изучив все обстоятельства, пришел к выводу, что приговор справедлив. Поэтому губернатор Массачусетса отказался дать помилование. И 23 апреля 1927 года оба обвиняемых были казнены.