Шрифт:
Глава 1
Бесхозный кот прибился к части, где воевал Сергей Косиков неизвестно как и откуда. Ветераны говорили позже, что просто подошёл со стороны нейтральной полосы. Все окрестные деревни были давно сожжены ковровым артиллерийским огнём, и оттуда пришёл худой и злой от голода, пожилой кот. Шерсть в «тигровой раскраске» была местами с подпалами, грязная и в крови.
- Киса, киса! – позвал пришельца Серёжка, двадцатилетний парень родом с Дона.
– Иди ко мне...
- Зачем он тебе нужен? – спросил старшина Лобанов.
- Хоть какая живность будет…
Ошалевший кот, по виду было видно, что это явно не кошка, повернулся в сторону позвавшего его, но не сдвинулся на зов. Представители семейства кошачьих не умеют поворачивать одну голову, поэтому разворачивают весь гуттаперчевый корпус. Косиков выдал последний козырь:
- Я тебя покормлю.
- Мяу! – согласился кот на заманчивое предложение и мягко спрыгнул в окоп с замёрзшего надолба бруствера.
- Ах ты, обормот! – Серёжка, который с детства любил животных и сильно страдал от их отсутствия на передовой, обрадовался.
– Товарищ лейтенант, дозвольте покормить кота?
- Иди уже, – разрешил командир взвода Николаев, недалеко ушедший по годам от своего жалостливого подчинённого.
– Только мигом, немец может снова полезть.
- Спасибочки! – совершенно не по Уставу ответил молодой солдат и, схватив на руки кота, бросился во взводную землянку.
Сидевший в траншее рядом с Косиковым пожилой боец Симоненко горько улыбнулся в седые усы, он вдруг вспомнил свой дом, жинку и точно такого же кота.
- Як воны там? – подумал он и от того нахмурился.
– Бисовы нимцы, мабудь спалилы село и хату!
Когда кот заявился в первый раз, восточный фронт только недавно стабилизировался. Стальные клинья немецких армий, бившие сразу в трёх направлениях, наконец, упёрлись в живую стойкость советских бойцов. Почти вся Украина и Белоруссия оказались в нежданной оккупации. Надменные немецкие офицеры наблюдали в «цейссовские» бинокли златоглавую Москву. Под бессмертным Ленинградом, там, где случайно оказался кот, противоборствующие дивизии встали по реке Волхов.
- Прёт немец, как чумной! – судачили ошалелые от быстрой смены власти обыватели.
- Вот тебе и непобедимая Красная Армия!
… 17 декабря 1941 года был создан Волховский фронт, в состав которого вошла дивизия, куда недавно попал с молодым пополнением Косиков.
- У вас здесь не так как у нас.
– Часто говорил местным сослуживцам Сергей. – Сыро, кисло и серо…
- А мы не замечаем.
- Всё одно, как не у русских.
Их 3-я танковая дивизия, отличившаяся в финской войны, к тому времени потеряла всю боевую технику и 80 процентов личного состава. Отступали они с боями аж от Прибалтики. Командиры, встречая новичков, первым делом с сожалением смотрели на красные петлицы, ждали-то они танкистов.
-
– констатировали с обидой бывшие танкисты.
Видно Ставка Верховного Главнокомандующего поставила на танковой дивизии крест, а может танков не хватило. Начальство решило сделать из неё стрелковую дивизию № 225. Воинская часть с таким номером до единого человека полегла под Киевом. Вот в таком смешанном по сути и по составу полку воевал Сергей. После окончания формирования дивизия заняла участок фронта под Новгородом, в районе деревни Лелявино.
- Будем отныне в окопах грязь месить, - сетовали бойцы, хлебнувшие "германской", - не война, а сплошное мучение...
- Всё ж лучше, чем от немца бегать!
Кот быстро освоился на окопной войне. Серёжка назвал его Васька, и тот стал настоящим «пулемётчиком», шатался по всем землянкам, выпрашивал еду. Хозяин на него надышаться не мог, ревновал, когда Васька уходил к другим.
- Попрошайка ты несчастный. – Укорял он неверного друга.
– Мало что ли я тебя кормлю?
Васька благоразумно молчал и хитро отводил в сторону наглые глаза. Оно и понятно, кто откажется от дармового угощения? А так Васька везде «свой», каждый старается его угостить.
- Считай он, как сыр в масле катается. – С тайной завистью говорил старшина роты.
- На то он и кот!
Всё бы хорошо, да только слишком часто немцы стреляли. Однажды кота ранило пулей на излёте в переднюю ногу, и Косиков отнёс его в медсанвзвод к лейтенанту Герасимову. Тот охотно принял необычного пациента, до войны он учился на ветеринара. Васька сбежал к хозяину на второй день, надоели перевязки.
- Долечиться не мог? – ругал дезертира отходчивый паренёк.
– Вон другие себе специально «самострел» делают, только чтобы с передовой смыться… А ты раньше срока смотался.
Васька сидел тихо, пристыженно и тщательно умывал мордочку после поедания американской тушёнки.
- Ладно уж сиди в землянке, только на передовую не ходи.
Немцы больше не атаковали, как бешенные, только густо стреляли из пушек и пулемётов. Очевидно, выдохлись, свои силы не рассчитали, с кем не бывает. Противники синхронно врылись по уши в заболоченную землю, так и перезимовали.
- Жить будем Васька, – радовался Сергей, за короткое время превратившийся в лихого вояку.
– Нас теперь отсюда не турнёшь, корнями вросли!
Весной своенравный Волхов разлился по правобережью на несколько километров. Перевозка людей и грузов, осуществлялась только лодками.
- Мы с тобой оказались отрезанными водой, будто на сезонном острове. – Втолковывал внимательно слушающему коту наставник.
Тут-то на «пятак» полка и навалились полчища мышей-людоедов. Стоит бойцу в блиндаже задремать, как тут же эта гадость старалась отгрызть ему ухо.
- Всю зиму грызуны отъедалась на убитых, усеявших своими телами всё вокруг. – Понял причину нашествия уже опытный солдат.