Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944
Шрифт:
Полковника Ивана Шитова Т. Строкач представлял на звание Героя Советского Союза — в благодарность за точность развединформа-ции, поставляемой его соединением. Однако инициатива начальника УШПД закончилась безрезультатно, по какой-то причине Шитов не был награжден.
Для того чтобы показательно проиллюстрировать описание партизанского террора на Волыни, приведем рассказ Раисы Сидорчук, жительницы села Старая Рафаловка Владимерецкого района Ровен-ской области. Речь идет об уничтожении этого села 13 октября 1943 г. подчиненной РУ Генштаба Красной армии бригадой. Карательная операция была произведена в разгар войны между бандеровцами и коммунистами. Но репрессии партизан против населения начались еще до создания УПА: «Немцы наш городок огибали. Они в Новой
Рафаловке, это километров за 15
Добрые наши отношения с петровцами закончились, как только они вошли в силу. Началось с того, что партизаны “Дяди Пети” взялись “вершить суд” над семьями, ребята из которых и оказались в шуцманах. Тогда и по этой причине совершили дикую расправу над семьей Пасевичей. В ней, кроме старших, было двое девчат, и ребята — Николай, Дмитрий и Леонид, который служил в шуцманах. Николая спасло то, что ушел в тот вечер из дома… А старшего Пасевича убили сразу… Всех постреляли. В старую Пасевичиху, Палажку, в мать то есть, которая на все это должна была смотреть, всадили под конец три пули. Но судьба распорядилась так, что Пасевичиха как-то выжила и прожила еще лет 20…
Также расправились они и с семьей Яновицкой Марии, у которой только младший парень остался, и с семьей Паламарчуков… Всего детей в семье было семеро. Сыновья Иван (он в шуцманы пошел) Андрей, Георгий и дочери Надя, Клава, Юля, Вера…
Всех Паламарчуков, кроме Ивана и Георгия, которых партизаны не застали дома, поставили на колени и расстреляли…
А рядом с этим велись и обычные грабежи… Когда такое началось, должны мы были прятаться от петровцев хуже, чем от бандитов. Сперва в погребе пересиживали их нападения, а потом отец на пасеке, в уголке, где заросли были и крапива непролазная, выкопал для меня тайник…
В 1943-м пришли в Старую Рафаловку бандеровцы. Много. Какое-то подразделение УПА. Псевдоним проводника был “Верный”. Мы встревожились, так как кто его знал, зачем и что от них ожидать. Но никого, видим, не трогают. Даже в дома не заходят… Потом оставили из своих 16 человек гарнизон, да и ушли куда-то…
Как-то рано утром разжигаю печку, слышу, будто выстрел где-то. Потом родителей вопль: “Убегайте, прячьтесь на пасеке!”
А стрельба уже со всех сторон. И горит уже. Мы спрятались, а Галя (соседская девочка — А. Г.) нет… Я вылезла: Галя, вижу, бежит. Корзиночки впереди себя с котятами несет. Я ей: “Сюда!” А она машет руками: “Подожди, сейчас!” Ошалевшая со страха. Понесла котят к хлеву. А через некоторое время оттуда такой вопль ужасный, что не передать.
Когда все уже успокоилось, узнали: это петровцы окружили Старую Рафаловку и повели “бой с бандеровцами”. Бандеровцев убили нескольких, а городок наш, считай, полностью уничтожили. И людей ни в чем не виноватых убили, не скажу даже сколько. Галю живьем в огонь бросили. Обгорелый труп дяди нашли мы около хлева. А на дворе и возле дома, — тоже сгоревших, — еще шесть трупов тех, кто искал себе, где мог, спасения. В нашем хозяйстве уцелел только погреб. В нем обнаружили Олежку (соседского ребенка. — А. Г.). Был в новеньких, бабкой сшитых башмачках и с распоротым штыком животиком. Мать его в другом месте пряталась.
Спаслась. Сказали ей про сына. Прибежала, забрала… Несет в охапке Олежку, кишки у него из живота выпали, волочатся по дороге, путаются у матери под ногами. Она же и не замечает ничего, ум от горя утратила.
Такого Старая Рафаловка за все свое существование, наверное, не знала. А красные согнали всех, кто уцелел и на глаза попался, разгребать насыпанный бандеровцами курган (памятник погибшим за независимость. — А. Г.). Не разрешили даже лопат взять. Должны были голыми руками, пусть и кровь из-под ногтей, разгребать, хоть зубьями грызть и горстями разносить, пока ровным то место не стало. Потом всех, кто разгребал, расстреляли… Петровцы знали, в какой хате чем можно поживиться,
695
Боярчук П. Трагедія Старої Рафалівки: 50-річчя УПА: невідомі сторінки війни // Волинь (Луцьк). 04.08.1992.
Эта история подтверждается донесением политического референта Военной округи УПА «Зарево» за октябрь 1943 г.: «Большевики… Напали на Старую Рафаловку, которую сожгли. Убили 60 человек, из них 8-х из рай[онного] актива. Убит политический референт “Тетеря” (Бугай). Грозили смертной казнью за поддержку УПА» [696] .
Оценим «точность» партизанского террора — сожжено большое село, убито 60 человек, а кров и хозяйство потеряли сотни людей. Из убитых только 8 (13,3 %) — члены ОУН.
696
Літопис УПА. Нова серія. Т. 2. С. 272.
Интересно отметить, что полковнику Антону Бринскому («Дяде Пете») присвоили звание Героя Советского Союза 4 февраля 1944 г. — через два с половиной месяца после того, как партизаны из его бригады разгромили Старую Рафаловку.
К сожалению, подсчет общего количества погибших в ходе коммунистического партизанского террора невозможен. Статистика УШПД, основанная на оперативных отчетах партизан, насквозь искажена, а материалы немецкой стороны и ОУН-УПА страдают неполнотой и тоже искажены, хоть и не столь сильно. Вряд ли соответствующие обобщающие сведения когда-либо появятся, даже если откроются секретные архивы. Однако очевидно, что счет шел на тысячи. Представляется, что размах партизанского террора был вполне сопоставим с результатами боевой и диверсионной деятельности красных партизан.
3.4. Разведка
Коммунистов, косо смотрящих на разведку, на работу ЧК, следует бросать головой в колодец.
Я лично никогда не использовал в своих целях разведку и не принимал у себя шпиона. А тем более шпионки. Что-то в этом есть очень грязное [697] .
В ходе войны партизанские формирования проводили разведку в собственных интересах для обеспечения боевых и диверсионных операций, а также добывали и пересылали сведения для зафронто-вых органов руководства, т. е. для оперативных нужд НКВД УССР, с лета 1942 г. — УШПД, и, опосредованно, Красной армии и иных заинтересованных ведомств. При этом система получения и переработки информации претерпела в 1941–1944 гг. определенные структурные изменения.
698
«Доклад о боевой деятельности и партийно-политической работе партизанских отрядов Житомирской области» за период с 1.11.1941 по 1.03.1944, Сабуров и др. предп. для Строкача, середина 1944 г. (ЦДАГО. Ф. 65. Оп. 1. Спр. 1. Арк. 157).
В 1941 г. разведдеятельность партизанских формирований, созданных за считанные дни, была подготовлена куда меньше, чем проведение боевых и диверсионных операций, т. е. вообще не была подготовлена. Это и послужило одной из многочисленных причин разгрома партизанских отрядов в 1941–1942 гг. Оставшиеся в живых в силу здравого смысла, опыта конкретных партизанских командиров и с помощью импровизации сумели наладить разведслужбу, необходимую для успешного функционирования отрядов. При этом в крупных соединениях на протяжении всей войны не было достигнуто структурного единообразия: за разведку мог отвечать начальник штаба, заместитель командира по разведке, начальник оперативной части.