Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953

Робертс Джеффри

B американской повестке дня было создание международной организации по безопасности; обращение с враждебными государствами; послевоенная реконструкция; и методы проверки политического и экономического возрождения того, что было уничтожено в ходе войны. В ответ Советы предложили только одну тему: «Меры по ускорению войны против Германии и её союзников в Европе». В то время, как Советы готовились обсуждать вопросы, поставленные западными союзниками, они попросили британцев и американцев представить конкретные предложения.

Москва также настаивала, что конференция должна быть только подготовительной, и проходить только ввиде обсуждений предварительных предложений

для последующего рассмотрения в трёх правительствах. Этот советский ответ на западную повестку дня отразил московское мнение, что цель англо-американцев – отвлечь внимание от открытия второго фронта и проверить советскую реакцию по ряду вопросов, особенно в отношении будущего Германии. Советская переговорная позиция была не верна, но британские и американские предложения подсказали советам, что главное усилие нужно направить на разъяснение их позиции по заявленным вопросам.

Наркоматом иностранных дел было подготовлено большое количество документов и бумаг по различным аспектам переговоров. В них и была сформулирована основа советской позиции на переговорах. Одной из главных фигур в этой международной дискуссии был Литвинов, который и написал несколько документов для Молотова. Не соглашаясь с рядом советских аналитических положений, Литвинов очень квалифицированно вник в контекст тройственных взаимоотношений, хотя это не означало, что он либо пренебрёг конкретными советскими интересами, или в в чём-то уступил западным требованиям.

Действительно одна из предложенных им тем содержала будущие вероятные советско-западные конфликты по разделу мира на отдельные зоны безопасности путём создания наднациональных международных организаций. Другие участники международной дискуссии, особенно те, кто участвовали в подпольной работе Коминтерна, были более подозрительны по отношению к Британии и Соединённым Штатам, и подчёркивали советско-западные разногласия раньше, чем они возникли на переговорах.

Но никто не отрицал желательность и возможность тройственного сотрудничества. Такой многоуровневый консенсус стал возможен только потому, что исходил с самого высокого уровня советской управленческой пирамиды – от Сталина. И этот дух тройственного сотрудничества был внедрён на конференции, результатом чего стали откровенные, но очень дружественные дискуссии с британцами и американцами; и в заключение были подписаны соглашения. Весь процесс далеко ушёл от первоначальной идеи конференции, как подготовки к Тегерану.

Советская делегация на конференции, которая разместилась в Спиридоновском дворце, возглавлялась Молотовым, с Литвиновым в качестве заместителя. Великобритания была представлена британским секретарём министерства иностранных дел Антоном (Энтони) Иденом, и Соединённые Штаты – государственным секретарём Корделлом Халлом. Сталин не участвовал, но был полностью информирован Молотовым, Литвиновым и другими членами советской делегации. 18 октября, за день до открытия конференции, Сталину был представлен документ, суммирующий советскую позицию по различным вопросам намечавшейся дискуссии. В ходе конференции Сталин дважды встречался с Иденом и один раз с Халлом. Он также председательствовал на обеде, данном 30 октября по случаю закрытия конференции.

Сталинским приоритетом на конференции был второй фронт, что очевидно вытекало из его беседы с Иденом 27 октября, когда он, вполне предсказуемо, стал давить на серетаря (министерства иностранных дел – т. е. министра) по вопросу второго фронта, указав, что Советский Союз не будет в состоянии осуществлять крупные наступления против немцев, если для Гитлера не появится

серьёзной угрозы с запада, чтобы разделить его силы.

На конференции западные государства подтвердили свои обязательства открыть второй фронт во Франции, назначив высадку весной 1944 года. Был также заключён договор о необходимости убедить турок вступить в войну против Германии, и было обсуждено советское предложение разместить союзные воздушные базы в нейтральной Швеции. Для Корделла Халла приоритетным был договор об учреждении преемника для дискредитированной Лиги Наций. Декларация по этому поводу была принята на конференции. По советскому предложению согласились провести дополнительное трёхстороннее обсуждение новой организации по безопасности.

Другое важное решение было принято по британскому предложению учредить Европейскую консультативную комиссию трёх государств с главной задачей разоружения Германии. О будущем Германии на конференции был заключен особый договор, декларировавший, что Австрия будет отделена от рейха и станет снова самостоятельным независимым государством. Но в дискуссии по немецкому вопросу стало проясняться, что три министра иностранных дел в основном согласны с необходимостью разоружения, демилитаризации, денацификации, демократизации и расчленения Германии. Также договорились, что главные нацистские лидеры будут осуждены, как военные преступники.

В конце конференции было выпущено коммюнике, заявлявшее, что три государства обязуются «продолжать прежнее тесное сотрудничество и взаимодействие в ведении войны до конца вооружённых действий», и заключавшее дополнительно: «в атмосфере взаимного доверия и понимания, которая характеризовала всю работу конференции». Эти сантименты не были пропагандистским преувеличением. Конференция прошла успешно и дала начало периоду широкого трёхстороннего сотрудничества в планировании послевоенного мира.

Публично Советы восхваляли конференцию, как предвестника долгого и стабильного мира, который будет гарантирован сотрудничеством Большой тройки. Внутриведомственно советский комиссар иностранных дел инструктировал своих дипломатов, что конференция была «большим событием в жизни наркомата иностранных дел, которую весь наркомат должен изучить в деталях… и, если возможно, внести предложения по реализации её решений». Британцы и американцы были неменьшими энтузиастами.

Британцы особенно восторгались действиями Молотова на конференции, которые все посчитали блестящими. В конце конференции Иден даже предложил, чтобы Молотов председательствовал на всех будущих совещаниях трёх министров ингостранных дел. По возвращении в Лондон Иден говорил в парламенте: «Я готов сделать председателем того, кто проявит больше способностей, терпения и рассудительности, чем мистер Молотов, и я должен сказать, что длинная и сложная повестка дня была полностью выполнена, и что успех, который нами достигнут, в значительной мере является его заслугой».

Халл докладывал американскому конгрессу, что декларация об учреждении новой международной организации по безопасности означает, что «для союзников скоро не нужны будут сферы влияния для баланса сил, или другие специально подготовленные ухищрения для этого, как в несчастном прошлом во время борьбы наций для защиты их безопасности, или обеспечения их интересов». Вердикт посла Гарримана был таков, что конференция «послужила сближению, которое прежде существовало только между британцами и нами», тогда как его заместитель Чарльз Болен высказал следующую мысль: «СССР возвращается в ряды сообщества наций с чувством ответственности, из этого вытекающим».