Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953
Шрифт:
Сталин и де Голль.
Следующим важным иностранцем, посетившим Сталина, был генерал де Голль, прибывший в Москву в начале декабря 1944 года. В Тегеране Сталин был очень пренебрежителен к де Голлю, но на Ялтинской конференции двумя месяцами позже визита де Голля в Москву он был иным. На встрече с Рузвельтом 4 февраля Сталин сказал, что:
«Де Голль не понимает полностью положения Франции. Американцы, англичане и русские проливают кровь за освобождение Франции. Франция испытала поражение и сейчас имеет только 8 дивизий. Тем не
В Ялте, на пленарной сессии 5 февраля Сталин выступил против французского участия в контроле над оккупированной Германией и отметил, что «это невозможно – забыть прошлое. В этой войне Франция открыла ворота врагу. По этой причине союзники понесли колоссальные жертвы в Европе. Поэтому мы не можем дать Франции тот же уровень, что и Великим державам».
Но с глазу на глаз с де Голлем в декабре 1944 года Сталин был покорён его личным обаянием и высказал полное понимание французской позиции, и их стремлений. На первой встрече с генералом 2 декабря Сталин заявил, что он поддержит восстановление Франции, как Великого государства. Сталин не был полностью неискренним. В апреле французские коммунисты объединились с деголлевским французским комитетом национального освобождения и затем согласились войти во временное правительство, которое возглавлял де Голль. Советы были также благодарны за вклад авиационного полка Свободной Франции «Нормандия», который принял участие в свирепых воздушных сражениях на восточном фронте. С другой стороны, Москва подозревала, что, как консерватор, де Голль был антикоммунистом и антисоветчиком.
Поездка де Голля в Москву была организована по его просьбе. Его целью было повысить престиж Свободной Франции заключением франко-советского пакта, подобного англо-советскому договору об альянсе 1942 года. Сталин был счастлив подписать такой договор, несмотря на то, что был уверен, что Черчилль и Рузвельт не будут возражать. Сталин также принял решение постараться усилить поддержку де Голлем советской позиции по польскому вопросу. Молотов предложил своему французскому коллеге Джорджу Бидельту обмен представителями с РСNL.
По этой причине польский вопрос принял угрожающие размеры во второй сталинской беседе с де Голлем 6 декабря. В защиту советской позиции по Польше Сталин напомнил де Голлю, что линия Керзона была поддержана премьер-министром Франции Клемансо после 1-й мировой войны, и указал, что дважды за последние 30 лет Польша использовалась, как корридор для немецкого вторжения в Россию. Сталин также защищал советские действия в отношении варшавского восстания, говоря, что в то время Красная Армия достигла польской столицы при наступлении, вторгнувшись на 600 километров, и её артиллерия снабжалась с расстояния 400 километров от фронта.
На их третьей и последней встрече 8 декабря де Голль поднял немецкий вопрос, и Сталин сыграл свою любимую тему о необходимости разгромить Германию. Когда де Голль предположил, что осуждение Версаля и британские обязательства карательного мира не будут длиться долго, Сталин ответил ему, что воспользовавшись моментом,
Черчилль предлагал Сталину трёхсторонний договор, включая Британию, раньше, чем двусторонний франко-советский пакт. Де Голля не устроила эта идея. Сталин сказал, что сможет подписать с ним пакт, если де Голль согласится обменяться официальными представителями с РСNL. «Согласится Франция с нами, и мы будем вместе», – сказал Сталин генералу. В конце беседы де Голль вернулся к польскому вопросу и выразил большую симпатию к советской позиции. В отношении к РСNL он сказал, что Франция уже предлагала обмен представителями с поляками.
9 декабря Бидольт заявил Молотову, что де Голль согласен на обмен представителями с РСNL при условии заключения франко-советского договора. Однако Молотов также хотел опубликования французского заявления в форме обмена посланиями между главой РСNL и де Голлем. Это будет равносильно дипломатическому признанию Люблинского правительства – шаг Советов к формальному признанию. Бидольт заявил Молотову, что его предложение неприемлемо. Таким образом дискуссии продолжались той ночью на прощальном обеде, данном французской делегации.
Возможно для «смазки колёс» переговоров Сталин посоветовал де Голлю, что «их нужно расстрелять из автомата. Ликвидировать этих дипломатов!» В такой драконовской акции не было необходимости, так как франко-советский договор был подписан на следующий день. Французы уехали, договорившись не публиковать заявлений об обмене представителями с РСNL и решили представить англичанам, и американцам сделку, как решение обменяться представителями на «низком уровне». Сталин, с другой стороны, заявил РСNL, что эта уступка, достигнутая с трудом, является победой, что для этого пришлось отдубасить де Голля, как мохнорылого реакционера.
Как можно было ожидать, советская пресса широко освещала визит де Голля и превозносила франко-советский договор, как веху в развитии отношений между Францией, и СССР. Особой темой советских публичных оценок договора было его значение для устранения немецкой опасности не только в настоящее время, но и в будущем. «Известия» писали в передовице: «Этот враг не только немецкая армия, которая будет разгромлена. Этот враг немецкий империализм, который стремится к мировому господству, неизменно и последовательно порождая Бисмарков, Вильгельмов, и Гитлеров».
Скрытая причина советского давления на Францию по польскому вопросу стала очевидной 4 января 1945 года, когда Москва объявила об официальном признании РСNL, как временного правительства Польши. Заявление заканчивалось перспективой дополнительных переговоров с польскими эмигрантами в Лондоне о формировании объединённого польского правительства, хотя это не означало прекращения переговоров с Миколайчиком. По итогам наступления Красной Армии на Варшаву Сталин очевидно принял решение достичь политических целей в Польше через представительство РCNL.