Сталкер
Шрифт:
Она морщится, но не отвечает. Сука.
Так было не всегда. Когда-то было время, когда я считал, что она мне нравится. Черт, я даже думал, что очень нравился ей. Черт, каким же я был идиотом, поверив женщине вроде нее.
— Тебе это еще аукнется, — говорит Ванесса, дергая прутья, словно они могут ослабнуть. Они не сдвинутся с места. Я очень тщательно и лично их проверил.
— Просто смотри. — Я делаю столь желанную тягу.
— Как только они поймут, что Пейдж пропала, ее семья
Хохочу и подхожу к ее клетке, затягиваясь еще раз. На этот раз она не пятится, а держится за решетку, словно думает, что сейчас сможет выиграть. Похоже, она не понимает, что уже проиграла в момент, когда предала меня.
— Ты правда думаешь, что у нее есть семья? Ты когда-нибудь спрашивала?
— Ну… — она сглатывает. — А у кого ее нет?
Я улыбаюсь.
— У нее нет никого, кроме нее самой. А теперь у нее и этого нет.
Обожаю взгляд на ее лице, эти большие глаза, полные шока. Выдуваю дым в лицо Ванессы, заставляя ее закашляться.
Ванессе не нужно знать, что девушка все еще жива, хоть и брошена связанная в шкафу. Единственная причина, по которой я не убил девушку, в том, что Ванесса обещала без возражений сделать все, что я захочу. Так намного легче воплотить месть. Ну, а может быть, я пожалел девушку. Или нет. Я просто человек своего слова. Честь означает для меня многое, что также является причиной того, что я могу трахнуть Ванессу так, что она забудет, как ее зовут, потому что у нее чести нет.
Честь ни черта для нее не значит, поэтому сама девушка не значит ни черта для меня.
Как и все остальные в этом мире.
Меня ничем не пронять. Ничем.
Я не позволяю никому подойти ближе, и не позволяю себе чувствовать то, что она пытается заставить меня почувствовать своими крокодильими слезами. Я не поддаюсь эмоциям. Убийца без угрызений совести.
И все из-за нее.
Женщины... их хорошо лишь ломать.
Бросаю сигарету на пол и растаптываю ее.
— Итак... тебе тут удобно? — спрашиваю я, дразня.
— Нормально, — отвечает она. Кратко и колко, как раз, как мне нравится.
— Ты не выглядишь нормально.
— Да, вот что происходит, когда сталкер запирает тебя и убивает твоих любовников.
— А кто сказал, что я убил их обоих? Я не знаю, что случилось с Артуром.
— И тебе дважды насрать на то, чтобы выяснить, — добавляет она.
— И не поспоришь, — подмигиваю я. — Мне есть, чем заняться, извини.
— Дразнить и использовать меня. Вау, столько дел, — она делает вид, что зевает и продолжает смотреть на меня. — Скажи мне... ты получаешь наслаждение от убийства людей?
— На самом деле, да, получаю, — улыбаюсь я.
—
— Значит, ты ничего не помнишь, — отвечаю я, постукивая по клетке, чтобы подразнить ее. — Я всегда был жестоким придурком.
— Это я помню.
Смотрю на нее через прутья.
— Вот, что получаешь, общаясь с такими людьми, как ты.
Внезапно и она стучит по клетке.
— Это твоя вина в том, что ты стал убийцей. Не моя.
— О, да неужели? Последний раз, когда я проверял, я был не единственным убийцей в этом доме.
— Не смей снова обвинять меня.
Прищуриваюсь, хватаясь за прутья, пристально глядя ей в глаза.
— Ты знаешь, что это гребаная правда. Ты такая же убийца, как и я. По тебе, может, и не скажешь, но ты прогнила до самой сердцевины. — Я указываю себе на грудь для акцента. — Как червивое яблоко.
— Почему их нужно было убивать? Зачем?
— Кого? Твоих любовников? — произношу я, немного посмеиваясь. — Можно подумать, ты не хотела, чтобы они умерли, — рычу я. — Не надо. Мне. Лгать.
— Все дело в деньгах?
— Убийство Филиппа — да, хотя ты, вероятно, мне не поверишь, — говорю я, начиная расхаживать по комнате, задаваясь вопросом, что мне делать сейчас, когда она моя. Возможности бесконечны, но креативности у меня маловато.
— А Артур?
— Он мешал. Ему не повезло.
Сажусь на стул в углу и смотрю, как она разваливается. Мне нравится этот разговор. Он приближает ее к безумию с каждым произносимым мною словом.
Ванесса сглатывает.
— Для тебя это так легко, не так ли?
— Для тебя тоже, вот только я не вру сам себе. А ты врешь, — говорю я.
Она кривится, и я могу сказать, что она прикусывает щеки, чтобы сдержаться и не обложить меня матом. Хорошо. Она начинает понимать, что происходит, когда она меня злит.
— Артур был невиновен. Его не нужно было втягивать в это.
— Ты сама втянула его, когда поцеловала. Это было отвратительно. — Ее глаза расширяются, поэтому я добавляю: — Да, я видел все... все, что ты делала. — Я вожу пальцем по кругу в воздухе. — В его доме.
— Ты шпионил за нами, — говорит она.
— Ты собиралась рассказать полиции обо мне. Конечно, я шпионил за вами, — отвечаю я, сплетая пальцы.
Она откидывается назад и поднимает бровь.
— А как насчет этого? Ты завидовал ему, поэтому сейчас решил отомстить.
Прищуриваю глаза и стискиваю зубы от разочарования. Как она смеет предполагать подобное? Ебаная самовлюбленная сука.
— Я знаю, что это правда, — утверждает она.
— Заткнись! — я кричу, срываясь со своего места.