Сталки. Зима
Шрифт:
— Что?.. Кажется, понимаю, — вздохнула Лина. Подумала: «Что ж, можно попробовать…» — Омель, я тоже хотела тебе сказать… в общем…
— Я люблю тебя, — произнесли они синхронно.
Остановились, словно бы не веря в то, что только что сказали. Повернулись друг к другу, взглянули друг другу в глаза. Рты их приоткрылись, отчасти от неожиданности и удивления, а отчасти от невысказанных слов, которые вдруг стали не нужны. Они поняли друг друга, как ещё никто другой их не понимал.
Даже Плющ показался Лине каким-то… нестоящим, что ли, по отношению к Омелю. Всё то, что она пережила вместе со сталкером,
Она не позволила Плющу сблизиться с ней до предела. Она понимала, что вместе они счастливы в ближайшее время не будут. Но с Омелем были связаны её новые надежды на взаимное счастье. И теперь она допускала возможность, что позволит подростку то, что сталкер, по её мнению, не заслужил.
Но не сейчас. Ещё рано. Ей всего пятнадцать лет, и если кто-нибудь узнает, то ей, как Ксюне в начале осени, придётся метаться, скрываться, бояться… «Да кто узнает, — подумала Лина, глядя немного снизу вверх на Омеля, даже задержавшего дыхание в ожидании того, как она поступит. — Не стану же я следить за собой и доносить на себя… А Плющ… Да какое ему сейчас дело до меня? Он занят; он согласился с тем, что нам лучше на время расстаться. И я ничего ему не обещала. Он был нужен мне, но была ли я нужна ему? В том-то и дело. А Омель… он совсем другой… Хорошо. Я буду с ним. Хотя бы какое-то время. А Плющ пусть подумает, прежде чем возвращаться. Я-то знаю, как трудно быстро измениться. У меня-то хотя бы повод для этого был… А у Плюща?..»
— Омель… — прошептала Лина и, не в силах больше сдерживаться, поцеловала подростка в приоткрытые губы.
Он, казалось, не понял или не поверил сначала в то, что происходит. Просто стоял секунды три, пока Лина касалась его своими губами, затем понял, что это не сон и не бред, а реальность — и ответил на её поцелуй, сначала робко, но постепенно всё более жадно, отвергая все запреты, которые так долго выстраивал для себя, разрушая в своём сознании все барьеры, стоявшие между ним и Линой.
Оба думали, что обрели свободу — если не от рамок, которые ставила для них жизнь, то хотя бы от тех условностей, которые казались им незыблемыми И теперь желали воспользоваться обретённой свободой. Сполна. Чтобы на всю жизнь хватило и ещё осталось.
Они обняли друг друга, чтобы не потерять равновесие, когда от осознания собственной свободы у них закружилась голова, и не отрывались друг от друга, пока в их лёгких ещё оставался воздух. Потом оторвались и, глядя друг на друга с новым, мощным и неописуемым, ощущением, вдыхали полной грудью свежий не то зимний, не то уже весенний воздух, не зная, что сказать, но чувствуя, что говорить ничего не нужно. По крайней мере, какое-то время.
Когда их дыхание более-менее выровнялось, Лина сказала Омелю, всё ещё ошарашенному тем, что только что случилось, и не знавшему, что произойдёт дальше:
— Пошли в лес. У западной окраины деревни. Продолжим там.
— Продолжим?.. — переспросил Омель, но сталочка уже увлекала его в нужную сторону, туда, где их точно никто увидеть не мог.
Омель расслабился, закрыл глаза и отдался на волю событий. В конце концов, они ему очень даже нравились…
Часть 3.
Лес (3 километра к северо-северо-востоку от Сталочной), немного позже.
— Эй, ты чего такой грустный? — негромко спросил Лас у Плюща, хлопнув того по плечу и поравнявшись с ним; Ксюня осталась в паре сагней позади, под присмотром велка Круза и ещё пары сталкеров.
— А что, так заметно?
— Да вообще… Ты так из-за Лины?
— Угу… Ты знаешь, я никогда раньше не задумывался о том, что мне может быть нужно измениться самому, чтобы… меня понимали другие. Лина… не такая, как мне казалось. Я словно хотел, чтобы она была такой же, как я, при этом упуская из виду, что ей могло этого не хотеться. Пожалуй, это была третья ошибка, которую я допустил в своей жизни — после той охоты, когда я и мута не смог убить, и Крузу в глаз заехал…
— Не думай, что ты такой безупречный. Ведь не предсказал же ты это странное потепление…
— Да меня об этом даже не спрашивали! — громким шёпотом возмутился Плющ. — Хотя да, я как-то вообще этого не почувствовал… Но у меня просто не было времени об этом задуматься! Еда, тренировки, сон — и так по кругу… Я думал только о том, чтобы восстановиться после болезни, а не о какой-то там погоде…
— Да ладно, я ничего такого в виду не имею… — поспешно пробормотал Лас. — Просто пойми, что мы все не… эти, как их…
— Не идеальные, — вздохнул Плющ. — Да, это так. Но, может, это и хорошо. Мы хотя бы можем признавать свои ошибки и, если это возможно, исправлять их…
— Эй, чего разорались? — шёпотом поинтересовался велк Зор, но его, как всегда, все отчётливо услышали. — Не знаете, что ли, что муты могут быть рядом? А слух у них лишь немногим хуже, чем нюх… Кстати о мутах: Лас, можешь, пожалуйста, применить своё «дальновидение»?
— Постараюсь, — ответил Лас, остановился, зажмурился и напрягся.
Обычно этого было достаточно, чтобы, так сказать, «пробить порог» и вызвать секундное «прозрение». Но когда юноша на этот раз попробовал активировать свою сверхспособность, то не ощутил привычного «взрыва изнутри», а когда открыл глаза, увидел всё тот же лес, окружавший его и отряд. Подумал: «Что за Первосталк?..» — и мысленно напрягся снова. Ничего. И опять.
«Дальновидение» не включилось.
Так, конечно, могло случиться, но Лас в последние год-полтора научился добиваться «включения» умения практически в каждом случае. Почему же сейчас у него этого не получилось сделать, он не знал. И это расстроило его ещё сильнее, чем осознание собственной неудачи. Ведь всегда лучше знать причину, по которой что-либо не удаётся, чтобы знать, как это можно исправить. Лас же такой возможности не имел.
Молодой сталкер вздохнул, покачал головой и смущённо проговорил (он до этого не подводил охотников со своей способностью):
— Извините, велк, у меня что-то не получается…
— Ничего, Лас, не беспокойся… — быстро ответил Зор, достал из кармана тихонько постукивавший вредомер и замерил уровень радиации. — Кажется, здесь уже побывали экологи: прибор показывает не более полувреда, хотя раньше, помню, здесь было не менее одного… Ладно, пошли дальше. Всем молчать и быть вдвойне осторожными: мы должны заметить мутов первыми! Да и мало ли, как на них подействует запах этой жидкости…