Сталки. Зима
Шрифт:
Лине же не давал покоя Омель. Сталочке было жалко этого подростка, который минувшим днём пережил такое разочарование и обиду. Он ни в чём не был виноват ни перед ней, ни перед Плющом — однако ему приходилось расплачиваться за это, за каприз сталкера, не пожелавшего делить Лину ни с кем другим. Лина понимала, что Плющ хочет, чтобы всё у них было правильно, и не винила его за это; сама же она просто желала, чтобы всё было хорошо и без каких-либо сложностей, которые постоянно сопровождали сталочку в последние полгода. «Но как я теперь могу быть счастлива с Плющом,
— Лина, — внезапно нарушил молчание Плющ. — Так дальше продолжаться не может. И ты это знаешь.
— Да, знаю, — вздохнула сталочка. — Я вижу, что мы перестали подходить друг другу; а без этого у нас ничего не выйдет. Я предлагаю…
— …расстаться, — закончил её мысль юноша. — Да, это правильный выбор. Пускай мы и не будем вместе, хотя бы не станем портить себе жизнь. В конце концов, мы ещё так молоды — будет однажды и в наших домах праздник.
— Да… — кивнула Лина и встала. Подошла к Плющу, повернувшемуся к ней, и, нагнувшись, осторожно поцеловала его. — Спасибо тебе за всё. И прости, если что не так.
— Взаимно, — ответил Плющ и поцеловал сталочку в ответ — сначала так же, как она, нерешительно, затем опять, уже посмелее. И ещё раз…
Вскоре они оторвались друг от друга и, стремясь отдышаться, испуганно взглянули друг другу в глаза. Оба не знали, что говорить, что делать.
— Плющ…
— Лина… — прошептали они, тяжело дыша от испытываемого волнения.
Что-то должно было произойти следом. Но что именно, определил бы следующий шаг кого-то из них.
И этим шагом было…
— Плющ, может, не надо? Мы же об этом будем жалеть…
— А может, нам именно это и нужно? — спросил сталкер, прижимая Лину к себе так крепко, как ещё никогда не делал. — Вдруг именно это не даст нашим отношениям окончательно распасться?..
Он попытался снова поцеловать сталочку, но та отстранилась и на всякий случай вытянула руку ладонью вперёд, упёршись ею в меховую куртку на груди Плюща.
— Не надо, — сказала она. — Если мы не остановимся, нам обоим потом будет стыдно друг перед другом, и мы об этом долго будем жалеть. К тому же, нас тут могут увидеть, и ты это прекрасно знаешь. Ни к чему усложнять себе жизнь, если чувствуещь, что можешь этого избежать. Не стоит торопить события. Может быть, в другой раз… но только не сегодня. Прости.
— Да всё я понимаю, — вздохнул Плющ, обхватил руками колени и опять стал разглядывать снег под и перед собой. — И не обижаюсь. Может, я действительно поторопился, но… Короче, время покажет.
Лина молча кивнула, подтверждая его правоту. Видя, что сталкер не смотрит на неё и не хочет продолжить реплику, она посчитала разговор завершённым и, напоследок бросив на него взгляд, в котором одновоеменно читались жалость, понимание и надежда, убежала прочь.
Плющ так и остался сидеть на снегу.
Между ними всё было кончено. Даже толком не продолжившись после перерыва. Плющу не нравилось такое положение дел, но изменить он без согласия Лины ничего не мог.
Кто знает, может, это и к лучшему?..
* * *
Лагерь экологов, этим же вечером.
Матвей возврашался к своим после очередного дня, проведённого с Зелмой. Разведчица была хорошим собеседником и компаньоном, и экологу всё больше нравилось находиться с ней рядом. Пока их отношения не заходили дальше совместных прогулок, но Матвей уже почти не сомневался, что нашёл человека, который понимал бы его лучше всех и, что самое главное, заставлял быть решительнее и настойчивее. Причём не только с ней, но и во всём остальном.
Вчера Астрид вела себя непривычно тихо и прилично — не отпустила ни одного ехидного замечания. Матвей до сих пор удивлялся этому, но докапываться до сути не стал: возможно, шведка сама решила больше его не троллить. Честно говоря, верилось в это экологу с некоторым трудом, но он в душе был оптимистом и надеялся на исправление докучливой европейки.
Он преодолел последние метры до входа в жилой блок, открыл дверь электронным ключом (после нападения мутм были ужесточены меры безопасности) и шагнул внутрь.
Он заподозрил, что что-то не так, ещё перенося ногу за порог домика. Чёткое осознание кольнуло в тот миг, когда нога упёрлась в натянутую поперёк прохода тонкую синтетическую верёвочку.
И тут сверху пролился водопад прозрачной липкой жидкости, окатившей Матвея с головы до ног, залившей всю его одежду и даже кое-где просочившуюся к телу.
— Вот же… — прокомментировал ситуацию эколог и стёр ладонью с лица эту жидкость. Посмотрел на пальцы и снова выругался.
Дезактивационная жидкость. Как просто и глупо. И как ожидаемо.
Наверное, кто-то из группы подвесил над дверью контейнер со склада. Так, чисто прикольнуться решил… Но кому это могло понадобится?..
Обведя глазами помещение, Матвей вдруг понял, чья же это была инициатива.
В жилом блоке находились только Астрид и Джордж; Рауль и Мики, похоже, засиделись за компьютером в рабочем. И если американец смотрел на облитого коллегу растерянно и немного испуганно, то шведка смерила Матвея насмешливым и — тот в этом не сомневался — победоносным взглядом.
— Вот зараза… — процедил Туманов, прошёл к своей койке и вытащил из-под неё чистый комплект одежды.
Затем, чувствуя спиной полный яда взгляд Астрид, прошагал в дальний конец комнаты, стащил с себя все грязные вещи и засунул их в стиральную машину. Бак с водой над ней был полон, так что машина включилась и начала методично пережёвывать цинично дезактивированную одежду.
Под выводящее из себя хихиканье Астрид Матвей оделся. Подумал: «Как же ты меня достала…» — обернулся, сам испепеляюще посмотрел на шведку, ответившую ему косой ухмылкой, подошёл к своей кровати, лёг на бок, отвернувшись от вредной европейки, и включил браслет, чтобы через орбитальный квантовый ретранслятор подключиться к Галактической Сети и занять себя чем-нибудь, что могло бы задвинуть на край сознания внезапно полыхнувшую ненависть.