Стальная бабочка, острые крылья
Шрифт:
Облачка пыли в зеркале стали заметно меньше. Фермеры тоже остановились и ждали, не осмеливаясь приближаться.
– Что такое? – спросила Таня.
– Ничего, – ответила Мириам. – Мы же такие страшные, правда?
Дальше они ехали в тишине. Даже Рок, пытавшийся расспрашивать о том, кто в кого стрелял, замолчал после того, как Таня несколько раз громко шикнула на него. Тони меланхолично грыз тот же самый предмет, что и раньше, при ближайшем рассмотрении
– Это четки, – пояснила Таня. – Я два раза меняла нитку.
– Без них он плачет и не спит, – добавил Рок. – У него их несколько раз забирали, только потом пришлось отдать. А еще у Тони зуб выпал.
Его прервал щелчок в переговорнике.
– Впереди кто-то есть, – сказала Би, и Мириам поняла, что ей не хватало ее голоса, само ощущение присутствия воительницы успокаивало, несмотря ни на что.
– Хорошо, я приторможу.
– Нет, там… Просто остановись поодаль, хорошо?
– Да.
Они поехали медленнее. В этом месте хайвей проходил между невысокими скалами, вдоль обочины росли низкие кривые деревья, и Мириам не сразу обратила внимание на что-то лежащее среди них, прямо на краю трассы. Кар Би притормозил, но не остановился.
– Едем дальше.
– Что там?
– Неважно.
Но Мириам уже и сама поняла. Чуть дальше, тоже на обочине, лежало еще одно тело, напоминавшее кучу тряпья. Деревья там были сломаны, и среди сухих стволов торчали обгоревшие обломки кара.
– Кто это?
– Рейдеры. Дальний разъезд, молчал до последнего момента. Остановись здесь.
Груда обломков, скрытая скалой и поворотом дороги, наполовину перегородила хайвей. Би стояла перед ним и рассматривала.
– Сидите в машине, – сказала Мириам и вылезла из кабины, захватив на всякий случай игольник.
Ее немного беспокоило то, что она никак не могла понять, что же это, собственно, за куча, детали не складывались в единое целое.
– Не подходи ближе, – сказала Би. – Это не очень…
Но предупреждение запоздало. Картина сложилась, и Мириам замутило.
– Что это?.. Что тут случилось?
– Это байк.
– Байк?
– Да. В разъезде было восемь человек. Кто-то на байке догнал последнюю машину и расстрелял. Ее мы видели. Эта вторая. Она остановилась, и вот… эти вышли, чтобы его встретить. Он не затормозил, даже развернулся, чтобы влететь в борт по всей длине. Разменял байк на три жизни. Он сумасшедший.
В голосе Би Мириам почудилось восхищение.
– А где он?
– Ушел, видимо. Видишь, этого добили
– Это тот, который?..
– Да, мы его уже видели. Теперь он пешком.
Мириам молча кивнула.
Би рассматривала обломки еще некоторое время, постукивая пальцами по рукояти игольника на бедре, потом резко обернулась к девушке и спросила:
– Слушай, что там случилось?
– Там – это где?
– В том дворе, откуда мы уехали час назад.
– То есть? Ты застрелила Джека, попала и в Чака, а я ранила одного из их рабочих.
– Застрелила?
– Да. – Мириам подошла ближе. – Ты… Наверное, не нужно было так.
– Я… больше никого не убила?
– Нет, а ты что?..
– Я не помню. – Би в упор посмотрела на Мириам, в ее глазах была злость. – Я ни черта не помню с того момента, как ты запихнула детей в трейлер!
– Но ты была вполне…
– Вполне что?!
– Нормальной.
– Нормальной?! – Би пнула лежащее под ногами колесо так, что оно перелетело через разбитый кар. – Я?
Она вдруг внезапно оказалась совсем рядом с Мириам, и та съежилась в ожидании удара, но Би просто наклонилась к ней.
– Какая же я нормальная? – почти прошептала она. – Разве обычные люди такими бывают? Они вытворяют что-то подобное?
– А кто тогда нормальный? – тоже очень тихо спросила Мириам. – Может, все они и умерли давно. Многие миллионы, в войну… а остались только мы.
– Мы?
– Ну да. Ты, я, дети. Разве мы не нормальные? Хотим чего-то неправильного, совсем уж плохого?
– Если бы я знала! – Би отвернулась. – Понимала бы, чего мне теперь… хотеть.
– А раньше знала?
– Раньше? – Она произнесла это слово с трудом, словно оно внушало ей отвращение. – Нет. Не хочу помнить никакого «раньше». Ненавижу!..
Мириам осторожно дотронулась до ее плеча, но Би, казалось, этого не заметила.
– Неважно, – наконец сказала она. – Нам нужно ехать.
– А этот… который их убил?
– Да здесь он.
– Здесь?
– Двести метров дальше по дороге, за скалой, точнее, возле нее. Я вижу тепло его тела, да он и не прячется.
– А что там делает?
– Просто сидит. Видимо, ждет, пока его подберут.
– И мы его возьмем?
– Не знаю. Решай сама, у меня еще один человек не поместится.
– Я?
– А какая разница? Мы же все равно не знаем, кто он, но, думаю, не враг нам. Езжай потихоньку вперед, а я спихну все это уродство с дороги.