Стальной пляж
Шрифт:
Луноход тоже был неплох: с кузовом-пикапом, двумя сиденьями впереди и плоским ложем сзади. Я закинула туда свою корзину, в прибавку к внушительной куче вещей Бренды. У таких планетоходов широкая колёсная база, чтобы компенсировать вес массивной панели солнечных батарей на крыше. Панель постоянно вращается, ловя солнце, но ко времени нашей встречи оно почти зашло за горизонт, так что у машины был весьма несуразный вид. Панель свисала с правой стороны перпендикулярно земле, совершенно загораживая дверь, и мне пришлось карабкаться на своё место через сиденье Бренды.
Наконец я устроилась в луноходе и спросила:
— Забыла, нам придётся выезжать на солнечную сторону, чтобы добраться до места?
— Не-а. Заберём слегка к югу,
— Вот и хорошо.
Терпеть не могу ездить с выставленными вперёд панелями. Не то чтобы не доверяю автопилоту, просто хочется видеть, куда еду.
Бренда скомандовала луноходу тронуться с места, что он сделал без промедления и двинулся по широкой ровной трассе. Мы потому и выбрали станцию "Дионис" местом встречи, что она расположена прямо на одной из немногих проложенных снаружи Луны дорог. Колёсный транспорт — далеко не основной на лунной поверхности. По планете перемещаются на подъёмниках, экскаваторах, конвейерных дорогах, поездах на магнитной подвеске, пользуются метро и изредка автобусами на воздушной подушке. Теми же путями перевозят грузы, а ещё есть пневмопочта, линейный ускоритель заряженных частиц со свободной траекторией и ракеты. Повальное увлечение двух- и четырёхколёсными луноходами началось недавно, но вся эта техника мощная и вездеходная, дороги ей не нужны.
Трасса, по которой мы ехали, сохранилась со времён добычи полезных ископаемых, прекратившейся ещё до моего рождения. Там и сям на обочине попадались скопления брошенных рудовозов — механических мастодонтов, не слишком сильно изменившихся с тех пор, как их демонтировали и оставили здесь. По какой-то экономической причуде того времени специально для них по поверхности проложили идеально ровную дорогу. Последние полвека её использовали как перевалочный пункт между Кинг-сити и его крупнейшей свалкой. Дорога по-прежнему оставалась гладкой, как стекло, ехать по ней было непривычно ново.
— Эта штуковина катится без удержу, правда? — сказала я.
— Разгоняется до трёх сотен тысяч на прямых участках, — подтвердила Бренда. — Но перед поворотами замедляется, особенно перед левыми.
Это потому, пояснила она, что на восходе и на закате центр тяжести планетохода расположен наихудшим образом, громадная панель на боку почти переворачивает машину. К тому же дорога идёт под уклон, что тоже не здорово, а поскольку мы собираемся задержаться на поверхности дотемна, пришлось захватить десять батарей, что значительно увеличило инерцию — так, что она легко может вынести нас в кювет, поскольку сцепление шин с дорогой не самое лучшее. Бренда изложила мне всё это с видом знатока своей машины, будто бы она уже не раз проезжала здесь на ней. Я даже задалась вопросом, не водит ли она луноход.
И получила ответ, когда мы свернули с дороги и Бренда спросила, не возражаю ли я. На самом деле возразить хотелось — мы не привыкли доверять свою жизнь другим людям, полагаемся только на технику — но я сказала, что нет. И беспокоиться мне оказалось не о чем. Бренда правила уверенно, твёрдой рукой, не делала глупостей и ни разу не отклонила руль сверх необходимого. Мы устремились через низменность к возвышавшемуся краю кратера Деламбр. Он как раз показался над горизонтом.
Как только мы достигли подножия пологого склона, прямо перед нами приземлился полицейский автомобиль с включённой мигалкой. Из него вышел коп и направился к нам. Должно быть, он здорово соскучился — мог бы сделать запрос по радио или просто обратиться к нашему компьютеру.
— Вы вступаете в зону ограниченного доступа, мэм, — предупредил он.
Бренда предъявила пропуск, полученный от Лиз, и коп внимательно изучил его, затем её.
— Мог я видеть вас по телеку? — спросил он, и она ответила, что вполне мог. На что он сказал: конечно, в такой-то и сякой-то передаче, ну надо же! Он заявил, что передача ему понравилась, Бренда изобразила смущение и сообщила, что ей чертовски
— Я уж думала, он телефон у тебя попросит, — сказала я, когда он в конце концов отвалил.
— Возможно, я бы ему не отказала, — улыбнулась Бренда. — Частенько подумываю, не дать ли парням шанс.
— Ты достойна лучшего парня.
— Нет, поскольку ты сменила пол.
С этими словами она дала по газам, и мы, подняв тучи пыли, вскарабкались на закруглённый край кратера.
Деламбр — не такой огромный кратер, как Клавий, Пифагор или любая из небесных пулевых дырок на обратной стороне Луны, но и он довольно велик. Когда стоишь на одном его краю, другого не видно. Для меня это значит: весьма большой.
При всём при том он не отличался бы от сотен других, если бы не одно обстоятельство: в нём свалка.
На Луне много чего перерабатывается. Нам так приходится; собственные природные ресурсы у нас весьма скудны. Однако мы по-прежнему остаёмся цивилизацией, движимой рыночной экономикой. Иногда избыток дешёвой энергии вкупе с низкой стоимостью подъёма крупных партий сырья на медленные орбиты делает чертовски неэффективной и нерентабельной сортировку и переработку многих вещей. Были потеряны целые состояния, когда крупнотоннажный танкер с X тоннами минерала прибыл из шахт Ио. Он тайно летел сюда тридцать лет, замаскированный под комету из облака Оорта и так же отмечаемый в дневниках наблюдений. Рыночная стоимость этого минерала внезапно рухнула ниже некуда, и прежде чем мы что-либо поняли, его стало нельзя вернуть отправителю, так что его отвезли стотонным мусоровозом в Деламбр. Добавьте сюда радиоактивные отходы с периодом полураспада двести тысяч лет в цилиндрических контейнерах с пятивековой гарантией прочности. Не забудьте бросить сюда же ненужные машины, некоторые без пригодных к дальнейшей работе деталей, другие — всё ещё в рабочем состоянии, но безнадёжно медленные и не стоящие разборки. Оставьте здесь это всё, приправив уродливой керамикой, которую вы принесли маме из школы, когда вам было восемь; той пачкой голографических фотографий, что вы хранили семнадцать лет и уже не помните, кто на них запечатлён; в прибавку к подобного рода сокровищам миллионов других людей. Сверху присыпьте бесполезными вещами из всех канализационных стоков внутри Луны и добавьте достаточно воды, чтобы всё прошло по трубопроводу. Жарьте на максимальной мощности четырнадцать дней, ещё четырнадцать дней замораживайте; повторяйте так две сотни лет, добавляя ингредиенты по вкусу — и вы получите представление о том, как выглядел торт, представший перед нашими взорами внутри Деламбра.
На самом деле кратер ещё не заполнен, просто он так выглядит с западного края.
— Сюда, — сказала Бренда. — Здесь мы договорились встретиться с Лиз.
Я заметила на горизонте пятнышко — ещё один планетоход на ободе кратера.
— Дашь мне порулить? — попросила я.
— А ты умеешь водить? — вопрос не праздный; большинство жителей Луны не умеют.
— Во времена бесшабашной юности я участвовала в Экваториальных гонках. Одиннадцать тысяч километров и совсем мало ровных участков, — и не обязательно уточнять, что примерно на четверти дистанции я сожгла трансмиссию.
— А я тебе лекцию читала, как управлять луноходом. Почему ты никогда мне рот не затыкаешь, Хилди?
— Тогда я лишилась бы доброй половины забавных историй.
Я переключила управление с американского на британский манер и тронулась с места. С тех пор, как я последний раз водила машину, миновало много лет. Было так забавно! Подвеска у лунохода хорошая; я всего пару-тройку раз оторвалась от поверхности, а гироскопы не дали нам перевернуться. Увидев, как Бренда вцепилась в панель, я сбросила газ.