Стальной прилив
Шрифт:
На Мастерсона обрушился настоящий информационный шторм. Офицеры докладывали об огромном количестве контактов. К «Клинтону» приближались торпеды, вражеские противокорабельные ракеты и загадочные снаряды, корректно отвечавшие на запрос «свой – чужой». На периферии памяти маячили многотонные перехватчики F-14C, пожирающие последние капли авиационного топлива, и смертельно опасная подводная лодка, на уничтожение которой не хватало ни времени, ни энергии, ни сил.
Мастерсон пытался принять адекватные решения, но успевал реагировать лишь на первостепенные угрозы, опасности второй категории пытался обойти бортовой компьютер «Клинтона»,
Корабль тяжело вздрогнул, освещение боевой рубки мигнуло. Люди, оказавшиеся в надстройке, едва устояли на ногах. Операторы РЛС, прижатые ремнями к спинкам кресел, отделались ушибами и царапинами. Остальным морякам повезло меньше. Вирс сломал руку, Гилберт налетел грудью на стойку суперкомпьютера и со стоном сполз на пол. Мастерсон получил контузию средней тяжести.
Еще через три секунды в авианосец попали «везучие» «Радуги», сумевшие проскочить над руинами «Порт-Ройаля». Первая ракета ударила в носовой трамплин «Клинтона». Взрыв, порожденный ею, сбросил в океан двадцатитонный кусок палубной обшивки. Второй снаряд врезался в центральную часть вертикальной надстройки. 250 килограммов взрывчатки выпустили на свободу энергию, разрушившую отсек резервных генераторов и выбившую многочисленные антенны спутниковой связи. Прозрачные бронепластины командного поста вылетели наружу, оставшиеся на месте – потрескались. Из изувеченного корабельного носа торчали обломки обшивки, скрученные ребра стальных конструкций и искрящиеся каналы силовых систем. Палуба «Клинтона» затянулась траурной занавесью черных дымов.
Район торпедного попадания находился под водой, и поэтому офицеры авианосца не могли объективно оценить масштаб полученных повреждений. В действительности разрушения были ужасными – «Вьюга» поразила вторую корабельную палубу и уничтожила левую паровую турбину. Взрыв, промчавшийся по внутренним помещениям судна, выбил многочисленные стальные двери, смял в гармошку прочные переборки отсеков. Люди, попавшие в неудержимый поток пламени, сгорели или задохнулись в секциях, лишенных кислорода. Вслед за огнем в прочный корпус авианосца проникла вода. Ревущий океан затопил главный турбинный зал, поглотил нижние отсеки «Клинтона» и остановился у непроницаемых переборок третьей палубы.
Левый винт корабля, до этого вращавшийся по инерции, неожиданно замер, и громадная туша «Клинтона» начала заваливаться на правый борт. Вспомогательная турбина авианосца продолжала работать на полную мощность, и корабль, лишившийся связи с мостиком, вынужденно вошел в одностороннюю циркуляцию.
Гилберт коснулся пальцами поврежденной груди и хрипло вздохнул. На адмиральскую форму брызнули мелкие капли крови. Старик встал, опираясь рукой на пульт управления РЛС, и окинул взглядом изуродованную командную рубку. Ракета разворотила левую часть зала, взрыв боеголовки выбросил наружу куски обшивки и перекрученные поверхности бронированных пластин. Разбитые компьютеры искрили, горела поврежденная проводка. По полу текла вода и кровь, смешанная с противопожарной пеной. Отовсюду доносились крики раненых и контуженых моряков. Вдоль правой, уцелевшей стены рубки, протянулся багровый след крови.
Гилберт, ковыляя, подошел к пульту управления кораблем и попытался перезагрузить систему. Компьютер отозвался жутким
За спиной адмирала послышались тяжелые шаги. Гилберт обернулся и печально посмотрел на окровавленного капитана первого ранга:
– Адмирал, вам надо покинуть рубку. Мы только что ввели в строй резервные системы управления.
Старик покачал головой.
– Берите Мастерсона и спасайте людей. Что с летной палубой?
Офицер побледнел, Гилберт отодвинул капитана в сторону и подошел к уцелевшему носовому окну. Летная палуба авианосца была изуродована. В центральной части судна зияли огромные дымящиеся воронки. Левая дыра скрывалась под тяжестью многотонного подъемника, в правую «пробоину» провалился самолет. Над сгоревшим хвостом «Том Кэта» поднималось сизое марево нагретых химикатов. Среди свирепых языков пламени метались люди и крохотные пожарные автомобильчики.
– Реакторы в порядке. С левым валом серьезные проблемы, судно вошло в циркуляцию против часовой стрелки. – Произнес за спиной адмирала капитан первого ранга.
Гилберт замер, парализованный грузом свалившейся ответственности. Прикусив губу, старик протянул:
– С Мастерсоном что? Убит? Ранен?
– Тяжелая контузия, сэр.
Гилберт выбросил вперед руку.
– Давайте спутниковый телефон.
Получив требуемое устройство, адмирал махнул рукой в сторону аварийной двери:
– Капитан, показывайте дорогу, попытаемся взять судно под контроль. Повреждения тяжелые, но не смертельные. Если получится, оторвемся от преследователей и направимся к ближайшей базе ВМФ.
Офицер распахнул перед адмиралом дверь и помчался по узким лестницам боевой рубки. Гилберт пытался не отставать, хотя его движения оставались инертными и нечеткими.
Установив связь с крейсерами, Гилберт отдал новую последовательность приказов:
– Митчелл, продолжайте бой. «Клинтон» получил повреждения средней тяжести и не может принимать самолеты. Вы уверены, что потопили «Киров»? Так какого черта, прервали с ним контакт?
– Сэр, Чарли-1 и Чарли-2 опознаны как крылатые ракеты типа «Томагавк», – прокричал в трубку капитан крейсера. – Ракеты идут прямо на нас. Что с ними делать? Сбивать?
– Вы уверены, что не ошиблись?
Ответной фразы Митчелла адмирал не услышал.
На расстоянии семи миль от «Порт-Ройаля» сверкнула безумно яркая, ослепительно-белая вспышка. Моряки и офицеры американского флота, смотревшие в северо-западном направлении, мгновенно потеряли зрение. Свет померк для них навсегда, а они так и не поняли, что происходит.
Световое давление в месте взрыва нагрело и вытеснило окружающий воздух. На границе сжатой атмосферной подушки произошел чудовищный температурный скачок. Ослепительная световая точка расширилась, увеличилась в сотни раз, относительно своего изначального размера и начала разрастаться в стороны, образуя неудержимый шар плазменного огня.
Чуткая электроника боевых кораблей отказала в первые мгновения взрыва. Первичный электромагнитный импульс, пожравший десятимиллиардную долю световой энергии, убил все сколько-нибудь сложные электронные схемы. Та же самая незавидная участь постигла находящиеся в воздухе самолеты. Перехватчики, патрулирующие океан, рассеялись в потоках плазмы, их пилоты распались на атомы, от них не осталось даже частички пепла.