Стальной шторм. Арктический блицкриг
Шрифт:
– Три J-10, – кивнул головой Сергей. – Попытались атаковать в лоб, получили на орехи.
Северский улыбнулся уголками губ.
– Матвиенко опять отличился?
– В этот раз Николай сбил только одну машину. Вторую сшибла Джейн, ну а мне досталась последняя.
Распахнув перед полковником дверцу бронетранспортера, Никонов произнес:
– Прошу внутрь.
Забираясь внутрь машины, Сергей слушал уставшую речь генерала:
– Здесь разговаривать неудобно, так что поедем в штаб. Надолго я вас не задержку. Получу ответ и отпущу на
Пропустив Северского в кормовую часть БТР, генерал захлопнул бронированную дверцу. Дизельный двигатель бронетранспортера издал тяжелый вздох, машина вздрогнула, зарычала и медленно сдвинулась с места, перемалывая колесами сугробы хрустящего снега.
Переждав очередной рывок, Сергей схватился за боковую ручку, предназначенную для десантников. Когда машина дернулась очередной раз, Северский вздохнул и повторил маневр Соколова.
– Трясет, как на лошади. Этак и голову разбить можно!
– Выберемся на бетонку, там легче будет!
На реплику Северского отозвался суровый крепко сбитый мужчина, занявший место в дальней части салона. На голове незнакомца виднелась зимняя шапка, увенчанная красной звездой, на плечах сверкали две крупные пятиконечные звездочки. Лицо незнакомца было красным от мороза, по щеке протянулся длинный узловатый шрам. Глаза подполковника были синими, пронзительными, Соколову на мгновение показалось, что их взгляд проникает в самые тайные мысли и намерения.
Офицер протянул Северскому руку.
– Подполковник Бубнов, комитет государственной безопасности.
Генерал нерешительно ответил на рукопожатие.
– Не бойтесь, я человек спокойный. Без фактов даже муху не обижу.
Покончив с процедурой знакомства, Бубнов закрыл глаза и попытался задремать. Дальнейший разговор авиаторов был ему совершенно не интересен.
Выждав удобный момент, Никонов кивнул головой в сторону подполковника.
– Бубнов – хороший мужик, доверять ему можно на все сто. Знаю это твердо, поскольку мы с ним в Кении военными советниками работали. Я, как водится, был специалистом по авиационной части, он – по политической. Пока я молодых кенийцев тактике воздушного боя учил, Бубнов раскрыл на базе Суданскую шпионскую сеть, да еще и выявил двух повстанцев-саботажников. Оба были приписаны к технической команде и могли много серьезных дел натворить. Не успели. Бубнов их к стенке припер, разболтал и заставил раскрыть информацию о товарищах.
Поскольку в глазах Соколова читалось откровенное сомнение, Никонов добавил:
– Подполковник здесь не просто так. Во-первых, под его началом находится взвод быстрого реагирования «Вымпел». Ребята натасканы на войну в арктических условиях и способны решить любую боевую задачу в ограниченный промежуток времени. КГБ, сам понимаешь!
БТР затрясло, и Никонов вынужденно схватился за ручку.
– Ну а во-вторых? – спросил Сергей, интуитивно ощущая какой-то подвох.
– Во-вторых, это самое интересное. Через день после вашего вылета пилоты «Северных мустангов» привели на аэродром
– Кто оказался пилотом? – полюбопытствовал Северский.
– Девушка из анархической группы Zyklon {4}. Нам удалось узнать от нее только имя да количество машин, принимавших участие в операции. На более серьезные вопросы дамочка отвечать отказалась. Пришлось поместить ее в закрытое помещение и приставить часового. Бубнов здесь как раз для того, чтобы вывести «милочку» на чистую воду.
Открыв один глаз, Бубнов посмотрел на реакцию собеседников. Сергей успешно сохранил самообладание, тогда как Северский побледнел.
– Да не переживайте вы за нее, – протянул подполковник. – Никто тут филиал инквизиции открывать не собирается. В конце концов, на дворе двадцать первый век, да и КГБ уже не тот, что раньше. Прогоним ее через электронный детектор лжи, зададим неприятные вопросы, соблазним деньгами. На крайний случай подмешаем в чаек болтливую сыворотку. Если генерал, конечно, согласие даст.
– Думаю, этого не потребуется, – холодно отозвался Никонов.
– Тогда тем более бояться ей нечего!
Бубнов закрыл глаза и вновь задремал.
Хлопнув Соколова по плечу, Никонов произнес:
– Полковник, я с тобой об иных вещах поговорить хотел. Есть у меня одно предложение. Одна миссия, критически важная для советского присутствия на архипелаге.
– Очередное невыполнимое задание!
– Можно и так сказать, – генерал говорил предельно серьезно. – Справиться с ним сможет только твоя эскадрилья, в ней интернированные машины есть. Детали позже.
Никонов откинулся на сиденье, показывая, что разговор подошел к концу.
В салоне бронетранспортера наступило молчание, прерываемое грохотом работающего мотора. Машина уныло покачивалась на кочках и неровностях грубой дороги.
Оставшаяся часть поездки растянулась на десять долгих минут. Наконец бронированный транспорт разорвал белесую пелену пурги, прокатился мимо ангаров, свернул на узкую бетонную дорожку и замер у входа в неказистое штабное строение.
– Приехали!
Никонов первым поднялся с сиденья и предупредил пассажиров о грозящей опасности.
– Машину покидайте осторожно. Смотрите под ноги. Тут все завалено обломками бетонных плит, да и воронка от бомбы имеется. Хоть и не глубокая, но ноги сломать можно.
Распахнув десантную дверцу, генерал соскочил в ночную темноту. Следом за Никоновым последовал Северский и Соколов. Бубнов остался дремать в тяжелой колесной машине.
Воздушная база «Граф Бернадотт». Штаб ПВО
14 марта 2036 года. 4:20