Стальной ворон. Книга 2
Шрифт:
— Хочешь сказать, что не в курсе? — нахмурилась женщина, носящая чужое лицо. — Тогда я, пожалуй, представлюсь.
Она коротко поклонилась и, выпрямившись, произнесла:
— Фолия Франческа Тэсори.
Смысл сказанного обрушился камнепадом.
— Вы так похожи, — промямлила Тень.
— С близнецами это сплошь и рядом. — Фолия и гримасничала, как Росарио.
Только эта женщина выглядела жалко: тощие, как высохшие травинки, костлявые руки, выпирающие ребра, живот, прилипший к позвоночнику и… страшные раны, пропитавшие кровью ветхое рваное рубище.
— На
— Почему вы здесь? — еще один тревожащий вопрос.
— Чтобы дождаться тебя. — Фолия ловко схватила Орин всей пятерней. — Жжется!
Столько счастья девочка еще не встречала. Глаза поддельной умалишенной блестели вполне себе сумасшедшим блеском.
— Здравствуй, Сириус! Ты там? — Фолия прищурилась и постучала в кристалл. — Подними камень повыше и помалкивай, принцесса.
Леди Тэсори встала на одно колено.
— Что вы делаете? — изумилась Эмьюз.
— Спасаю свою честь. Молчи, — невыносимо грустно вздохнула она.
Женщина смиренно опустила голову.
— Я, Фолия Франческа Тэсори, клянусь бессмертной своей душой перед Богом и всякой разумной тварью, присягая истинной госпоже своей — старшей дочери благородного дома Варлоу, Эмьюз. Отныне и впредь пойду я туда, куда укажет мне рука ее, и не убоюсь ни врагов, ни лишений, смету любые препятствия и отведу угрозы. Не подведу, не предам, не отступлюсь, не ослушаюсь, словом и делом помогу, не зная ни жалости, ни устали, до тех пор, пока не дарует мне госпожа вечный покой. Если же нарушу присягу, не будет у меня больше ни души, ни чести, ни покоя.
Оглушительная тишина хлынула в горло так, что захотелось кричать.
— А у нас есть души? — хрипло спросила Эмьюз.
— Ну, с теологическими вопросами тебе лучше к Петруше, он в таких вещах дока. — Фолия расправила плечи. — Всему свое время, которого сейчас почти не осталось. Теперь ты знаешь, где меня искать. Ради своего блага не выдавай тайну и положись на Роси. Еще одно. Окажи мне пустяковую услугу.
На открытую ладонь женщины выкатились глазки-шпионы.
— Вынеси их и отпусти, — попросила Фолия. — На территории клиники и за ее пределами.
— А не заметят? — Эмьюз поежилась.
— Нет, — подмигнула Леди Тэсори.
Крошки-шарики юркнули девочке под волосы.
— Я… нашла вашу плашку, — призналась маленькая Тень. — И перепрятала.
— Возьми ее из тайника и швырни в ров. Иди и не забывай меня.
— Не забуду.
Яркий свет едва не ослепил Эмьюз. Она спрятала Орин, обернулась в последний раз и до упора утопила большую кнопку.
Дорогу из Сайленткипа девочка пропустила, как и расспросы подруг, и занятия, на которых все равно бы ничего не усвоила. Росарио, как ни в чем не бывало, села в утренний Звездный и улетела. И только час спустя Эмьюз получила записку с объяснениями, мол, нельзя показывать, что в Сайленткипе случилось что-то важное или «ай-ай-ай». А что «ай-ай-ай»?! Тень с ужасом представляла, как изменится Комната Тысячи Настроений, если она сейчас переступит ее
Клятва Фолии звучала и звучала в ушах, не переставая. Изможденная женщина никак не вписывалась в образ непобедимых Первых Рыцарей. Что она такая могла сделать? Как помочь и отвести угрозу, не говоря уже о том, чтобы смести препятствия? Еще и запертая в психушке. Зато лишений натерпелась на всю катушку. Жалость мешала дышать.
Дядюшка Джулиус действительно чудовище, если бросил совершенно нормальную Фолию гнить. Но сердце не верило. Оно искало для Коллоу оправдания и находило. Заодно девочка нашла выход и для себя. Пусть временный и бессмысленный, но действенный. Эмьюз сунула голову под кран и вывернула холодный вентиль на максимум.
Руф не слышал, как она подкралась. Тень присела рядом на корточки и игриво толкнула его в бок.
— Наш общий большой друг пообещал бросить меня тут навечно, если я не получу твое прощение, — мурлыкнула Хэвэн.
— Пошутил, должно быть, — бесцветным голосом отозвался Тангл.
— Не думаю. — Она погладила себя по лысой макушке. — Прощай меня, пупсик. Я же не отстану.
— Какой я вам к черту «пупсик»?! — взорвался Руфус.
— Злобный, — смерив его веселым взглядом, сообщила Тень. — Деточка, рыбонька, зайка, я что-то не помню тебя на службе. Значит, тебе от силы лет шестнадцать-семнадцать.
— Мне несколько больше, — огрызнулся Тангл. — А чтобы получить прощение, его имеет смысл просить.
Он поднялся с твердым намерением убраться подальше от татуированной стервы.
— Кто ж тебя такого воспитал? — фыркнула она.
— Маркус Адам Штэйнфол. — Впервые в жизни Руф сказал это с гордостью.
— О! И как он? — Хэвэн схватила Руфуса за штанину.
— Умер.
Тангл пристально посмотрел женщине в лицо. Она больше не выпендривалась и не сюсюкала. Глупая ирония испарилась без следа.
— Дела… — тихо протянула Тень. — Отличный парень был, фартовый. Подвела его, значит, удача. Жаль.
— Нравился? — Такой желчной реплики Руф сам от себя не ожидал.
— А чего ты такой обиженный? Подружки нет? — Хэвэн опрокинулась на спину и с наслаждением потянулась.
— Почему я должен выслушивать все это? Счастливо оставаться! — Фраза получилась крайне двусмысленной.
— Эй! — окликнула Тень. — Прости, ладно? Ты ж, правда, не виноват. Я когда тебя увидела, разозлилась. Подумала, что Коллоу такими суровыми методами натаскивает молодежь. А он мне быстро объяснил, где я ошиблась. Не того парня я мечтала встретить.
Хэвэн зажмурилась, перекатилась на бок и свернулась калачиком. Такая побитая жизнью, беззащитная и… маленькая. В мозгу Руфуса словно что-то включилось. Он вдруг осознал, что действительно не тот.
— Он бы сам мечтал быть здесь, если бы мог, — на волне странно теплых эмоций признался Руф.
— Неужели он… тоже?.. — Хэвэн подскочила в мгновение ока.
Женщина крепко схватила Тангла за ворот рубашки.
— Нет, Вильгельм жив и здоров. — Руф бережно взял Тень за плечи.