Стальные сны. Серебряный клин
Шрифт:
Еще один рискованный шаг. Люди не в лучшем настроении. Зато изолированы от жрецов и от той религиозной среды, которая питала их суеверия. Всю жизнь за них думали жрецы. А здесь у них не было никого, кроме меня, кто мог сказать, что им следует делать.
— Я не хочу идти в наступление на Годжу, пока в отделениях не избраны командиры. Любые распри между членами отделений расцениваются как провинность и подлежат наказанию. Еще до формирования назначьте карательные караулы. Как только это будет сделано, отправьте их ужинать. Они займутся приготовлением
Он поднялся:
— Если они будут есть вместе, Госпожа, они все будут делать вместе.
— Знаю. — В каждом культе существовали свои нелепые представления о том, что можно есть, а что — нельзя. Этим и было продиктовано мое требование. Общая трапеза должна была подорвать самые основы их суеверий.
Вряд ли они смогут до конца искоренить стародавнюю вражду, однако они научатся обуздывать ее в обществе друг друга. Ненавидеть можно тогда, когда объект твоей ненависти — кто-то мало тебе знакомый. А когда ты сражаешься с человеком бок о бок и вверяешь ему свою жизнь — трудно держаться слепой ненависти.
Я пыталась занять отряд обучением военному искусству. Помогали те, кто прошел некоторую подготовку в наспех сформированных легионах; главным образом, они занимались тем, что учили моих воинов выстраиваться в стройные шеренги. Порой меня охватывало отчаяние. Я чувствовала в себе силы на многое. Но была одна.
Чтобы разобраться с политикой, следовало бы обзавестись мощной поддержкой.
Присоединились беглецы. Некоторые, правда, потом ушли. В основном те, кто не выдержал суровой дисциплины. Но были и такие, кто захотел стать настоящими воинами.
Я широко использовала метод кнута, но с еще большей щедростью раздавала пряники. Я пыталась развить в них гордость за свой отряд, убежденность в том, что они — лучше других, тех, кто не принадлежал к отряду, а также вложить сознание того, что доверять можно только своим.
Я не щадила себя. Спала так мало, что ничего не видела во сне, а если что-то и снилось — не помнила. Каждую свободную минуту тратила на то, чтобы вернуть способности к магии. Скоро они мне понадобятся.
И они медленно возвращались. Однако медленнее, чем того хотелось бы.
Это было похоже на то, как учишься заново ходить после долгой болезни.
Глава 9
Хотя я и не ставила перед собой задачу быстрого передвижения, наш отряд намного опередил остальную часть уцелевшего войска. Одиночки и небольшие группы задерживала в пути необходимость искать себе пропитание. Когда мы сбавили темп перед Годжей, все больше и больше людей стали нагонять нас. Но лишь немногие решили присоединиться.
Уже было заметно, что мой отряд — совершенно иной. Новичков это пугало.
По моим подсчетам, от нашей прежней армии осталось около десяти тысяч человек. Сколько доберется до Годжи? Если Таглиосу будет сопутствовать удача — примерно половина. Мы были уже не на своей территории. В сорока милях
В последующие дни примкнувшие к нам беглецы принесли сообщения о вражеской кавалерии, преследовавшей их. Через час после того, как мы приступили к устройству лагеря, мне было доложено, что на южной окраине леса появился дым. Я прошла примерно с милю и увидела клубы дыма со стороны, расположенной примерно в шести милях вдоль дороги деревни. Надо обмозговать ситуацию. Чем это нам грозит? Неприятностями? А вдруг — это удача? Вряд ли, учитывая сложившуюся в данный момент обстановку.
Из сумерек вынырнул Нарайян.
— Госпожа. Это люди Хозяев Теней. Они устроили лагерь с южной стороны леса. Завтра они обнаружат нас. — От его оптимизма не осталось и следа.
Я задумалась над этим известием.
— В отряде знают?
— Да, уже передают эту новость друг другу.
— Черт. Ну ладно. Поставьте вдоль рва надежных людей. Убейте любого, кто предпримет попытку бежать. Пусть за всем этим проследит Рам, а вы возвращайтесь сюда.
— Хорошо, Госпожа. — Нарайян шмыгнул прочь. Иногда он напоминал мне мышь. Вскоре он вернулся. — Они ворчат.
— Ну и пусть, пусть себе ворчат, лишь бы не дезертировали. А люди Хозяев Теней знают о нашем укрытии?
Нарайян пожал плечами.
— Я хочу знать. Поставьте пикет в четверти мили от края леса. Десятка два надежных ребят. Им не следует мешать продвижению вражеских разведчиков на север, но на обратном пути те должны попасть в засаду.
Пусть боятся угрозы нападения.
— Тех, кто ни на что другое не годен, отправьте строить вал вдоль ручья. Застолбите участок на том берегу, заточите копья, найдите плети и погрузите их в воду. Там нет пространства для маневра. Им придется идти напролом. Отдав распоряжения, немедленно возвращайтесь.
В подобной ситуации лучше всего заняться делом, чтобы не впасть в панику.
— Нарайян, подождите, — окликнула я его, — Выясните, умеет ли кто-нибудь обращаться с лошадьми.
Кроме моих скакунов в отряде было с полдюжины лошадей, отбившихся от табуна и пойманных нами. Мне пришлось научить Рама ухаживать за моими.
Ездить верхом в Таглиосе умели только гунниты, то есть высшая каста, и богатые шадариты. Аборигенам рабочим скотом служили буйволы и волы.
Нарайян вернулся уже в десятом часу. Тем временем я походила среди своих воинов. Я была довольна увиденным. Никакой паники или ужаса не заметила, лишь здоровая настороженность, смешанная с уверенностью, что, если останешься в отряде, шансов уцелеть у тебя больше, нежели в случае дезертирства. Моего гнева они опасались больше чем врага, пока только призрачного. Отлично.