Стальные сны. Серебряный клин
Шрифт:
За его спиной послышался мерный стук. Отвернувшись от ночи, он медленно подошел к женщине. Откуда-то она раздобыла инструменты оружейника и второй день подряд что-то мастерила. Судя по всему, доспехи черного цвета, но зачем ей они?
Она взглянула на фигурку лошади, которую тот вертел в руках.
— Может, мне достать тебе бумаги и чернил?
— Это возможно? — Он многое хотел бы записать. Привык вести что-то вроде дневника.
— Думаю, да. Эти куклы — неподобающее занятие для взрослого мужчины.
Пожав
— Сделай перерыв. Пора тебя осмотреть.
Теперь она уже не ходила в балахоне. На ней был плотно облегающий костюм из черной кожи, тот самый, в котором он впервые увидел ее, такого покроя, что трудно было сказать, женщина перед тобой или мужчина. Костюм Душелова, как она его называла. Шлема пока не было.
Она отложила инструменты в сторону и с грустью посмотрела на Костоправа, но произнесла с наигранным весельем:
— Ты словно чем-то расстроен.
— Есть такое. Встань. — Она повиновалась. Он раздвинул ворот вокруг ее шеи. — Заживает быстро. Завтра, может, сниму швы.
— Шрам будет очень заметным?
— Не знаю. Все зависит от силы твоих заклинаний. Не знал, что ты тщеславна.
— Как все люди. Я — женщина и хочу быть красивой. — Тон стал более серьезным.
— Ты выглядишь славно, — сказал он без всякой задней мысли. Просто констатируя факт. Она выглядела славно, потому что была красивой женщиной. Как и ее сестра. Теперь, когда она сменила костюм, он стал это замечать. И поэтому его не покидало омерзительное чувство вины.
Вдруг она рассмеялась:
— Прочла твои мысли, Костоправ.
Вряд ли, подумал он. Если бы прочла, то они ее не обрадовали бы. Но она много прожила на свете и неплохо изучила человеческую психологию. Незначительные внешние детали давали ей многотомный материал для прочтения.
Костоправ буркнул что-то в ответ. Он начал к этому привыкать. От нее не спрячешься.
— А что ты мастеришь?
— Доспехи. Скоро мы оба наберемся здоровья, чтобы отправиться в путь. Вот тогда повеселимся.
— Не сомневаюсь. — У него кольнуло в груди. Он в самом деле был почти здоров. И вопреки ожиданиям, никаких последствий ранения не чувствовал. Он даже начал упражнения, правда без большой охоты.
— Мы здесь оводы, любовь моя. Фактор хаоса. Моя дражайшая сестрица и таглиосцы думают, что мы умерли. А эти косолапые Хозяева Теней знают, что я здесь, но ведать не ведают о тебе. Не знают они и о нашем хирургическом сотворчестве. Полагают, что я — этакое недоразумение, парящее во тьме. Они и не догадываются, пожалуй, что я могу вернуть свой прежний облик.
Она погладила его по щеке:
— Я гораздо более практична, чем ты думаешь.
— В самом деле?
Теперь в ее голосе звучали деловые интонации. Она говорила жестко, даже с некоторым вызовом.
— У меня глаза повсюду. Мне известно каждое слово, произнесенное интересующим меня лицом. Недавно
— Черт! Теперь он бросит все силы на Деджагор.
— Он тихо заляжет и притворится, что ничего не изменилось. Осада Деджагора ему ничего не дает. Сейчас ему хочется изменить соотношение сил между ним и Длиннотенью. Он прекрасно понимает, что Длиннотень уничтожит его, как только перестанет нуждаться в нем. Вот тогда мы и порезвимся. Мы будем подзадоривать их в этой драке, заставляя гоняться за собственной тенью. А когда все уляжется, то, может, не останется ни Длиннотени, ни Тенекрута, ни Ревуна. Будем лишь мы с тобой да наша империя. А может, дух, вселившийся в меня, направит мою энергию в другое русло. Я еще не знаю. Пока я только предчувствую классную игру.
Он слегка покачал головой. Как ни трудно поверить, все это могло оказаться правдой. То, что ее планы несли гибель тысячам, а миллионам — горе, для нее было неважно — для нее это было игрой.
— Вряд ли я тебя когда-нибудь пойму.
Она хихикнула как легкомысленная девица. Но ни легкомысленной, ни девицей назвать ее было нельзя.
— Сама себя не понимаю. И давно уже оставила всякие попытки. Только отвлекает.
Все играется. С самого рождения она только и занималась коварными интригами и науськиванием, причем так, интереса ради. Наблюдая, как семена, брошенные ею, давали ростки и растение пожирало очередную жертву, она получала удовольствие. Единственный раз ее план сорвался, когда она попыталась сбросить сестру с трона. Да и то сказать, что этот план не осуществился вовсе, нельзя. Только чудом она осталась жива.
— Скоро придут поклоняющиеся Кине, — сказала Душелов, — и нам нужно быть в другом месте. Давай отправимся в Деджагор, устроим там маленькую суматоху. Надо оказаться там в тот момент, когда Тенекрут решит, что пришло время заявить о себе. Наверное, это будет интересное зрелище.
Костоправ не совсем понял, что именно она имела в виду, но вопросов задавать не стал. Он привык к ее манере говорить загадками. Если она хотела, чтобы он понял, она говорила конкретно. Давить на нее было бесполезно. Оставалось уповать лишь на то, что всему свое время.
— Поздно уже, — сказала она. — Сегодня поработали достаточно. Давай зайдем.
Он заворчал. Очень не хотелось идти. От одной мысли об этом месте его бросало в холодный пот. А это случалось каждый раз, как он укладывался спать. Каждая ночь была чревата очередным кошмаром, хорошо если одним, а то — целой серией. Он с удовольствием бы свалил отсюда.
Может, где-то еще ему и удалось бы бежать. Только вот придумать способ скрыться от ворон.
— Ты спишь? — четверть часа спустя, когда они лежали в темноте, спросила Душелов.