Стамуэн
Шрифт:
— Выходит, они сами хоронят своих мертвецов, — заметил Джед.
Тогда Вилли вспомнил, что говорил ему проводник: что все искатели додонов возвращаются под стены своего древнего города, чтобы их кости упокоились в сем неприютном месте.
Что делать им? Остаться и заняться поисками? Или пойти туда, где есть цивилизация и рассказать всё? Тогда сюда приедут люди и хотя бы отыщут тела погибших.
— Она велела уходить в сторону гор Ахаггара. — словно во сне проговорил Вилли.
— Откуда ты можешь это знать? — удивился Джед. —
— Не знаю. Но, я понял, что сказала старуха.
Как бы там ни было, решение уходить из лагеря было единственным выходом. Как Маркус говорил им, как настаивал, чтобы экспедиция бросила всё и спасалась бегством! И вот Маркус мёртв, и все мертвы — остались только двое. Надо обязательно добраться до людей и выяснить, что же такое тут произошло. Сюда приедут военные или полиция и разберутся в этом.
Два друга собрали самые необходимые вещи, увязали спальные мешки, набили сухими пайками рюкзаки, отыскали компас.
— По два литра на человека — это очень мало для такого пути, — нарушил печальное молчание Вилли.
Джед кивнул головой, соглашаясь с этим несомненным фактом, и они взвалили на плечи свою поклажу.
Более не оглядывась на разорённый лагерь, два человека отправились в пустыню.
***
Ранним утром того же дня — когда ещё жив был Маркус и оставшиеся студенты не подверглись преследованию — Фарид Гесер и Калвин Рушер достигли разлома в небольшом горном массиве. Они сумели отыскать маленький, но очень удобный проход в каменной стене и углубились внутрь. Передвигаться в темноте было довольно трудно, но через некоторое время их глаза привыкли ко тьме и даже стали различать кое-что.
— Эй, Гесер, что там за дыра впереди?
— Что за дыра?! — перепугался Гесер.
В самом деле, стены каменного коридора немного светились, а далее явственно зияло чёрное отверстие. Оба лазутчика приблизились и обнаружили, что из дыры тянет свежестью.
Компаньоны подобрались ещё ближе и стали шарить вокруг руками.
— Рушер, тут обрыв какой-то! — испугался Фарид.
И вдруг… бульк, бульк.
— Вода! — завопили оба. От неосторожного движения Гесер с воплем свалился вниз.
— Калвин! Сволочь! Ты столкнул меня!
Гесер ушибся при падении на камни, но не пострадал. Он тут же вскочил и кинулся на звук капели. О чудное видение! Перед ним стояла на высокой ножке чаша, полная воды!
Не обращая более внимания на Калвина, оставшегося наверху, Гесер поспешно припал к воде. Он едва успел отойти в сторону, как сон свалил его. Фарид лишь блаженно успел вздохнуть и встретить руками приближающиеся камни. Молочно-белый туман нежно поглотил его.
О, какое счастье и покой! Он всех и всё забыл. Купался в прохладном тумане, подхватывал ладонями невесомый пух и подбрасывал его. Туман кружился, развеивался, бледнел и снова собирался.
Гесер
Сделал широкий, медленный гребок рукой. Потом — другой рукой. И поплыл по облаку, смеясь, как в детском сне. Над ним мягко нависало тёмно-плюшевое небо, а на нём мигали такие маленькие, игрушечные звёздочки.
Он плывёт. Он плывёт!
"Фарид!"
Я плыву.
"Фарид, послушай. Тебе ведь хорошо, Фарид?!"
О!
"Ты во сне, Гесер. Сон может всё."
— Я могу взлететь?
"Взлетай!"
Он поднялся над белым облаком, раскинул руки и удивился — держит!
— Я лечу! Слышишь, лечу!!
"Летай, Фарид. Хоть раз в жизни воспари! Взгляни вокруг себя. Что видишь ты?"
— Я вижу всё!
"Ты видишь свою мечту, Фарид? Ты мечтал когда-нибудь? Кем ты мечтал быть? Что лелеял в мыслях, засыпая на своей подушке? Самая несбыточная, самая невероятная мечта! Твоя тайна, твои ночные слёзы! Твой самый лучший сон!"
— Да, я помню!
"Не ошибись, Фарид! Только самый любимый образ!"
— Тарзан!
Небо скрылось. Облака свернулись.
— Йо-йо-йо-йо! — Тарзан летел, цепляясь за лианы, от дерева к дереву. Задержав свой полёт на минуту, он остановился на широкой пологой ветви. Встал в полный рост и издал свой знаменитый переливчатый клич.
Он посмотрел на свои руки. Такие мускулистые! Поиграл бицепсами — вот это да! Потом взглянул на ноги, пошевелил пальцами и засмеялся.
— Я Тарза-аа-ан! — крикнул он.
Сорвался с ветки, уцепился за лиану и с хохотом влетел в пышную крону.
— Тарзан — великий воин. — сказала ему сидящая там обезьяна. Её звали Тала.
Тарзан уселся на развилку и поболтал ногами.
— Где племя? — спросил он, вытаскивая ветки и листья из густых светлых волос. У него были широкие прямые плечи, выпуклая грудная мускулатура, высокий рост и лицо Аполлона Бельведерского.
— Ушли на водопой, — недовольно ответила самка.
— А ты что не пошла?
— А вот сейчас пойду!
Она неторопливо полезла вниз.
— А что раньше-то не пошла?! — крикнул ей Тарзан, свесясь с ветки.
— Тарзан глупый! Ничего не понимает! — раздражённо отозвалась Тала.
Тарзан посидел немного, повозился. Потом встал в полный рост и гулко заколотил себя в грудь кулаками. И громко закричал:
— Йо-йо-йо! Я Тарзан из племени обезьян!
Он ловко спрыгнул вниз, сделав в воздухе сальто. И тут же ухватился за лиану. Лианы были везде. Если просто так посмотреть, то их вроде бы совсем немного. Но, стоит прыгнуть с дерева, как одна из них тут же оказывалась под рукой. Вот в этом самый кайф.