Стань моей Амаль
Шрифт:
— Кать, ты чего болтаешь?! — смутилась Аля, и ткнула подругу локтем в бок.
— Да, я вовсе не против. Как раз искал мою принцессу и кажется, нашёл, — в отличие от девушки парень ничуть не смутился.
— Валер, эээ, не сейчас ладно. Я забыл, нам нужно кое-куда заскочить ребята мы будем через десять минут, — заволновался Егор.
— Ну, куда ты меня тащишь, неугомонный. Мне, между прочим, и здесь хорошо, с уже почти моей девочкой, — нахмурился шатен.
— Валера, я тебе по дороге всё объясню, — процедил сквозь зубы Егор.
Аля смотрела на одноклассника и чувствовала подвох. Что-то было странное во всем этом. «Сам дружить не стал, но и другим не даёт!»
Девушка
— Мы сейчас вернёмся, — крикнула, упорно идя вперёд.
— Отцепись, — куда ты меня тащишь, сумасшедшая! — взвизгнул парень.
— Я сумасшедшая?! Сам такой! — девушка встала у фонтана, скрестив руки на груди, — А ну, объяснись! Я же видела, что ты не хочешь, чтобы мы подружились с Валерой. Что, сам не ам, и другим не дам?!
— Всё не так, — разозлился парень, он не хотел об этом говорить.
— А как, объяснись?! Ты что-то недоговариваешь, я чувствую. Таким взглядом меня тогда окинул, как будто я прокаженная, а твой друг в опасной близости с заразой. Если хочешь, чтобы я и дальше к тебе относилась, как порядочному парню, объяснись, Егор! — сверкнула глазами девушка.
Егору было не по себе, а ещё его обидело, что его считают непорядочным. Он никогда в жизни никого намеренно не унизил и не обидел.
— Да, прокаженная! Ты это хотела узнать! — сказал злобным шёпотом, — Сначала со своим папиком разберись, а потом других под удар подставляй!
— Каким папиком?! — удивилась искренне.
— Будто не понимаешь? Послушай, Аля, если ты встречаешься, а может и спишь с взрослым мужиком, я тебя не осуждаю. Но тогда нечего к другим лезть.
— Я к нему не лезла. Валера сам.
— Мне неважно кто первый начал. Мне важно знать, что с моим лучшим другом ничего не случиться. А что ты так смотришь, как будто не понимаешь? Меня тогда избили, и приказали тебя бросить. Мужик какой-то в подворотне пристал. Рожи невидно, очки на пол лица. Корочки полицейские в лицо сунул. Он заявил, что я стану его боксерской грушей, если кто-то из одноклассников к тебе ручки протянет. А последнему, вырвут яйца с корнем. Мужик сказал, что ты чужая и кому-то уже принадлежишь. Ну, или что-то в этом духе, уже не помню. Так что мой тебе совет, Аля, сначала брось своего хахаля. И никому не говори о том, что я проболтался. Меня обещали, закопать ели что.
— Это правда, Егор?! — глаза девушки расширились от ужаса.
— Аль, такими вещами не шутят. Я могу поклясться, что так и было. Только прошу, молчи, даже подругам не говори. Мне тебя жалко, но прости своя шкура дороже.
— Спасибо, что сказал Егор. Обещаю, никто ничего не узнает.
Ребята вернулись в компанию, и Аля с сожалением произнесла.
— Простите, Валера, но я не ваша принцесса.
— Но почему? Что ты ей обо мне наговорил а ещё друг называется, — обиделся Валера.
— Мы говорили обо мне, а не о вас. Не надо его винить. Простите, ребята, у меня разболелась голова. Я поеду домой, — Аля потёрла виски пальцами.
— Ну, куда, Алька? — попыталась остановить её Катя.
— Прости, Рыжик, но не сейчас. Я хочу побыть одна, — Аля развернулась и пошла к ближайшей остановке.
— И вот, что ты ей такого наговорил?! — налетела Катя на Егора.
— Кать, извини, конечно, но это наше дело. Моё и её. У каждого могут быть секреты.
Аля пришла домой и обнаружила в почте белый конверт без надписи. Она схватила его и помчалась в квартиру. Сердце отбивало тамтамы. Она всё никак не могла поверить в то, что сказал Егор. Но зачем парню так зло шутить? Значит правда.
Девушка зашла в комнату и села на диван, подтянув ноги к груди, она обхватила их руками. Конверт жёг ладони, а она боялась его открыть. Таинственный незнакомец написал, что будет присылать подарок каждый праздник, возможно, это он и есть. «Если этот человек не обманул, и он действительно иностранец, значит, у него в городе есть помощник. Больше того, либо за мной всё же следят, либо ещё как-то добывают информацию. Иначе как бы он узнал, что я собралась встречаться с Егором. Есть, конечно, возможность, что этот придурок местный. Просто хочет больше напугать, или поиздеваться. А если не просто напугать? Кто знает, что у него в голове? Боже, как страшно. Я не могу об этом никому рассказать. А в полиции мне не поверят. Егор свидетель, но он будет всё отрицать, чтобы эта история ему боком не вышла. Я его не виню за это. Кто знает, как бы я поступила в такой ситуации? Рассказать матери? А что это даст? Она только будет переживать. Итак, этот ЕГЭ нервы потрепал, и ей, и мне в последние месяцы. Нет, маму я волновать не буду».
Аля, наконец, осмелилась заглянуть в конверт. Там лежал брелок для ключей. Она вынула его. Розовые стразы образовывали сердце, а внутри было на английском «Love». Такой брелок можно было в любом газетном киоске купить за сто рублей. «Вот тебе и богатый. Небось, какой-нибудь придурок местного разлива. Накопил денег на дорогой подарок, а теперь не обязательно выделываться. Зачем тратить большие деньги, чтобы попугать? Хотя если бы презент был дорогим, куда бы я его дела? Всё так пугающе странно, и непонятно»
Девушка достала лист бумаги сложенный вдвое. Текст на английском, и опять отпечатанный на принтере. В этот раз звать на помощь Катю не хотелось. «Она сразу начнет допытываться, что у нас произошло с Егором. Нет, промолчу, из-за меня не должны пострадать невинные люди. Лучше переведу через онлайн переводчик. Да, так будет спокойнее».
Через некоторое время на экране ноутбука был готовый перевод. Аля читала, впадая в состояние шока.
«Доброго времени, моя любовь. Сегодня в вашей стране праздник. Я, как и обещал, высылаю подарок. Прости меня за эту безделицу. Я хотел подарить тебе золотую заколку, она бы прекрасно смотрелась в твоей причёске. Но я вовремя одумался. Такой подарок тебе было бы нечем оправдать перед мамой. Знаешь, я мечтаю, однажды ночью безликой тенью прокрасться к тебе, и погладить твои чудесные волосы. Не бойся, ничего большего я бы не позволил. Когда я увидел тебя там в клубе. Ты была похоже на нераспустившийся бутон розы, который рано ещё срывать. Ты ещё такая маленькая, девочка моя. Я готов подождать тебя, совсем немного, ещё один год. Знай, что ты всё для меня. Я теряюсь в твоих глазах, которые люблю. Помни, что я буду жить, пока я есть в твоей жизни».
Аля вздохнула. «Все так красиво написано. Девушка должна быть счастливой, когда ей произносят такие вот слова. Я бы может тоже была счастлива, если бы ты произнес мне их в глаза, таинственный незнакомец. Я даже не знаю, молод ты или не очень. Не знаю, как ты выглядишь. Зачем ты преследуешь меня? Зачем запрещаешь парням приближаться ко мне? Что ты хочешь этим добиться? Я хотела бы задать тебе сотни вопросов, но ты не хочешь со мной поговорить. Ты просишь дождаться, когда мне исполнится семнадцать лет. Что для тебя значит это возраст? Одни сплошные вопросы, и не одного ответа. Так не должно быть, скажу я. Но у тебя свои правила игры, и ты не станешь меня слушать».