Стань моей Амаль
Шрифт:
— Ну, о чем ты задумалась, Алька. Я тебе такой классный вариант предлагаю. Вадька, знаешь какой? Он честный, добрый, скромный. Красивый между прочим.
— Кать, давай договоримся так. Никаких парней, пока я не встречусь с тем таинственным поклонником. Вот если он мне не понравится, тогда да.
— Ты всё-таки решила его дождаться? — округлила глаза подруга, — Я же говорила, он может оказаться, американским жирным дядей, с тройным подбородком, лысиной на башке и пальцами сосисками, — возмутилась Катя.
— О, ну прям фильм ужасов какой-то, — фыркнула Аля, — Кать, до моего дня рождения осталось восемь месяцев. За учебой время пролетит быстро. И давай ты больше
— Ок, подружка, только не пожалей потом, — фыркнула рыжая и пошла вперёд.
Вечером Аля с мамой пили чай на кухне. Кто-то позвонил в дверь.
— Марина, наверное, обещала заскочить ненадолго, — сказала Ирина.
У Али даже руки затряслись.
— Мам, давай я сама, — ринулась к дверям.
Ирина насторожилась и пошла следом. За порогом стоял курьер.
— Здравствуйте. Алевтина Юрьевна?
— Да.
— Распишитесь в получении.
Аля чиркнула подпись и приняла маленький бумажный пакетик. Когда она развернулась, чтобы зайти домой, то обомлела. За спиной стояла мама.
— Это, с каких это пор тебе курьеры подарки приносят, — сказала строго, уперев руки в бока.
— Мам, ты не волнуйся. Ты же сама мне дала денег на подарок к первому сентября. Вот я и купила кое-что через интернет магазин, — сумела выкрутиться Аля, а про себя подумала, — Хоть бы там не было ничего дорогого.
— Ну, пойдем глянем, на что ты потратила эти деньги, любопытно же, — улыбнулась мама.
Они снова зашли на кухню, а Аля достала из пакета продолговатую коробочку. На ней было написано: «Самой обаятельной и привлекательной». Внутри оказалась ручка, возможно не дешёвая, но к счастью Ирина в этом не разбиралась.
— Ты прекрасна, — прочитала мать надпись на ручке, — О, как ты себя, оказывается, любишь, не знала, — хохотнула она, гладя дочь по голове.
— Я пойду мам ладно. Хочу в интернете немного посидеть, — промямлила дочь.
— Хорошо, а вот и Маринка, — сказала Ирина, услышав звонок.
Мама с подругой расположились на кухне, а Аля срочно стала переводить текст письма. Она торопилась. Мама ни в коем случае не должна была это увидеть. Но к счастью пришла Катя, чтобы спросить расписание. Она, видите ли, не записала.
— Поленилась, так и скажи. Видела, я всё, что сказал учитель, записываю. Хотя ты пришла кстати. Смотри.
Девушка показала ручку.
— Крутяк, я видела такие в одном магазине. Между прочим четыре штуки стоит! — воскликнула Катя.
— Тише ты. Я сказала матери, что заказала по интернету, на те пятьсот рублей, что она подарила. Присаживайся лучше, да переводи быстрее, — сунула лист прямо под нос подруге, — только шёпотом говори.
Девчонки уселись на диване бок обок, и Алино сердце забилось раненой птицей с первых слов.
«Здравствуй, моя девочка. Именно моя, потому что я не хочу, чтобы было по-другому. Еще до того, как я в первый раз увидел твоё фото. Я знал, что ты появишься, внезапно в моей жизни. Однажды войдешь в неё. И ждал того времени, когда я увижу, что ты на самом деле существуешь. Кто знает, возможно, мы жили когда-то давно вместе. Возможно, ты была звездой, а я был загаданным желанием. Ты всегда была в моей душе. Ты жила со мной, в моём теле. Ты всегда была, ты рождена для меня. Мы друг другу предначертаны судьбой. Когда по ночам пустота душила моё сердце, я не спал и стоял у окна, включив радио. Я искал тебя на улицах, в песнях о любви. Но ты пряталась от меня далеко в России. Не говори мне, молю, что уйдешь от меня, свет очей моих. Ведь ты не знаешь, что я без тебя угасаю, без тебя таю, без тебя я почти не живу. Без тебя не будет ничего, я
— А, теперь понятно, почему ты его бросать не хочешь. Влюбилась в эти письма, глупая. Запомни раз и навсегда, на заборе тоже пишут, но не всегда правду, — произнесла подруга.
— И вовсе я не влюбилась. Меня наоборот пугает такая любовь. В конечном итоге этот чел, окажется страшным ревнивцем. Как ты думаешь, оно мне надо? Мою двоюродную сестру знаешь, как муж любит? До синяков по всему телу. Ревнует её к каждому столбу, а она терпит.
Конец октября.
Джалиль быстрой походкой зашёл в дом. Он несколько недель провёл в Греции, в одном из филиалов корпорации, а сейчас был рад, вернуться домой. Не заходя к себе, мужчина постучал в кабинет отца.
— Джалиль, сынок, приветствую тебя дома, — Гамаль встал из-за стола и, подойдя, обнял сына.
— Доброго времени, отец. Как чувствует себя матушка? — спросил взволнованно.
— Хвала Всевышнему ей намного лучше. Завтра её выписывают из клиники.
— Я хочу поехать с тобой, забирать матушку. Соскучился по ней, — Джалиль присел на диване.
— Поехали. Не думаю, что твоё присутствие в офисе так нужно завтра, — Гамаль опустился рядом, — Алим прекрасно справляется. Хотя сейчас, ему бы не мешало, чуть больше времени проводить с сыном. Знаешь, когда маленький Икрам улыбается мне, моё сердце поёт от счастья. А когда мне ждать от тебя внуков, сынок? — улыбнулся мужчина.
— Ещё не пришло время, для этого разговора, отец. Ты обещал подождать, — спокойно ответил сын.
— Я боюсь за тебя, Джалиль. Помнишь, свою поездку в Москву? После неё ты приехал такой, как будто бы за спиной выросли крылья. Не летай высоко, сынок, ибо, чём ближе небо, тем больнее падать. Я никогда не приму в дом иноверку. Не упрямься, позволь подыскать тебе пару, — ласково проговорил Гамаль.
— Обещаю, что подумаю над твоими словами, отец. Но скажи, как не лететь к небу, когда в сердце живёт любовь? Скажи, как жить, когда сердце замедляет свой бег без неё? Скажи, как вырвать из души ту, что стала твоим солнцем на пути к счастью?
— Ох, сынок, вот этого я и боялся, — удручённо сказал отец, — Иногда, Всевышний нам посылает такие испытания, которые не каждый в силах вынести, но не нам грешным его судить. Я даю тебе ещё полгода Джалиль, а потом мы поговорим.
— Спасибо, отец. Не забудь, что я завтра еду с тобой, — Джалиль поднялся.
— Хорошего отдыха с дороги. Увидимся за завтраком, — Гамаль проводил сына грустным взглядом.
Гамаль знал, что такое любовь. После свадьбы им с Маликой посчастливилось полюбить друг друга. Он понимал сына, но не мог допустить свадьбу с иноверкой. «В других странах всё по-другому. Можно встречаться с кем хочешь, спать с кем хочешь. Столько времени прошло с его поездки в Россию. Может эта девушка давно переспала с мужчиной, да не с одним. Я не могу согласиться на это. Тень её позора ляжет на внуков. Ах, что же мне с тобой делать, сынок?» Гамаль встал, и поправил свободную рубаху из тонкого льна. Он подошёл к окну, там, вдали виднелись круглые башни храма. «Всевышний, прошу тебя, вырви с корнем эту любовь из сердца моего Джалиля. Я люблю своих сыновей больше жизни. И переживаю за них больше чем за себя. Молю, вдохни разум в душу его, а я обещаю, следовать по пути твоему до конца своих дней», — Гамаль поцеловал серебряную звезду, висевшую на груди, и пошёл в свою спальню отдыхать.