Стань моей Амаль
Шрифт:
Джалиль открыл заветную папку, а затем документ, хранившийся в нём. Он посмотрел на закат за окном, а потом начала писать.
«30 мая.
Сегодня брат опять говорил о свадьбе. Как же тошно от этих разговоров. Жду не дождусь, когда смогу сказать, ты мне больше не опекун. Мужчина становится совершеннолетним в день свадьбы независимо от возраста, или в двадцать пять лет. До этого основные вопросы решают родители или опекуны. Сомневаюсь, что если бы отец написал в завещании опекуном дядю Адиля, то было бы всё по-другому. Скорее всего, мне бы пришлось подчиниться его воле. Родственников, которые годятся тебе в отцы принято уважать. Это с Алимом я могу пререкаться, потому что не могу считать его никем иным как братом. У нас с ним разница меньше четырёх лет. Да я понимаю, выхода нет, и я должен отпустить свою
В школе всё поутихло, сплетники переключились на кого-то другого. Нет, косые взгляды не исчезли, но до каникул меньше месяца. Аля надеялась, что за три летних месяца всё более менее забудется. Переходить в другую школу всего на год не хотелось. Она слышала, как принимают новичков. Дети порою очень жестоки, и девушка подозревала, что в новой школе ей будет хуже, чем здесь. К тому же о проблемах всё равно узнала мама, директриса сподобилась. Они спокойно поговорили и всё выяснили. Аля соврала, что это сплетни, потому что она всем парням отказывала. А Листьев вообще к ней приставал и лапал в наглую. Она его ударила, вот он и растрезвонил, что она виновата в его бедах.
— Слышала я, что этот золотой мальчик, не раз из полиции под папино поручительство выходил. А ведь всё равно выбрали этого богатея депутатом. Типа он благотворитель, много для города сделал. Школу спонсирует. Лучше бы он своего сына приструнил. Ах, Алька, бедная ты моя, — Ирина прижала дочь к себе и погладила по голове.
После всех событий и пугающего рассказа цыганки, девушка не снимала цепочку с шеи. В однокомнатной квартире прятать вещи было особо негде. Аля боялась, что мама найдет случайно, поэтому она даже переодеваться при матери не стала. А ещё последние несколько дней кроме как в школу Аля никуда из дома не выходила. Заявила подругам, что в одиннадцатого числа даже на занятия не пойдет. А отпразднуют они в субботу. Только Катю попросила, тайком от Валерии, прийти сразу после школы. В Кате она была уверена, на все двести процентов, да и одной оставаться было страшно. Верная подруга решительно сказала, что тоже прогуляет уроки, и сразу с утра заявиться к ней.
Курьер, как и в прошлый раз, пришёл утром. Хорошо, что мама рано уходила на работу и ничего не видела.
Аля приняла подарочный пакет и большой букет роз из рук парня. Цветов было ровно семнадцать, как и должно быть.
Закрыв двери, подруги ушли на кухню. И пока Катя ставила букет в вазу, Аля достала из пакета маленькую бархатную коробочку. В ней лежали золотые серьги гвоздики, сделанные в виде розочек усыпанных фианитами.
— Красиво воскликнула Катя, — и посмотрев на подругу, увидела слезинку на её щеке, — Не плачь, может всё не так страшно. Давай письмо, я переведу.
Аля подала красивую открытку с надписью «с днём рождения». Катя вздохнула и с волнением начала читать.
— Вот и настал твой семнадцатый день рождения. Я подарил тебе последнюю розу. Извини, но она прощальная. Ты не видишь, но на этой розе, как капельки росы проступили мои слезы. Это моя душа плачет по тебе. Я молю тебя, хоть иногда вспоминай обо мне. Больше я не попрошу у тебя ничего. Если я что-то и попрошу, то это самого себя вернуть обратно, чтобы удержаться на краю этого мира, где не будет тебя. Прощай мой свет, и ничего не бойся. Я отпускаю тебя. Живи счастливо. Ты можешь уйти к другому. Но всегда помни, я буду любить тебя, сколько я буду жив. С днём рождения.
Аля понимала, что её желание сбылось, как и говорила цыганка. Но почему тогда так щемит сердце? Почему душа рвётся наружу и вопит, как будто её предали.
— Эй, Алька ты чего, всё же хорошо, не плачь. Он сказал, что ты можешь уйти к другому, а значит, он не приедет. Может всё эти красивые слова, я буду любить тебя вечно и всё прочее, для красоты.
Катя подняла подругу с дивана и закружила по комнате.
— С днём рождения, родная, со счастливым днём.
— Да, ты права, я должна радоваться, — улыбнулась Аля сквозь слезы, а потом закричала, — А давай возьмём денег и купим торт?! Я счастлива! Нужно это отметить!
А в это время Джалиль сидел за своим ноутбуком. Он ещё вчера выслал детективу последний гонорар и просил оставить девушку в покое. А сейчас мужчина писал очередную запись в дневник.
«11 мая.
Я досчитал до десяти и сказал: «Я ухожу». Я ухожу из твоей жизни для твоего блага. Я посадил своё сердце на цепь, чтобы не вернуться обратно. Это выше моего предела, мне страшно, но я справлюсь. Если бы я попросил. Не позволяй мне жить с этим страхом, не дай моему сердцу разбиться. Ты бы пришла ко мне добровольно? Я иду в противоположную от тебя сторону, но всё время оглядываюсь. Мне тяжело, но я должен выдержать. Ты как звезда, как луч света в темноте и ты достойна большего, чем то, кем я стал. Богатство не вернёт мне ноги. А без них мне никто не позволит прилететь к тебе. Я ухожу, прости меня».
Джалиль написал эту запись в дневнике, но сердце не хотело мириться с происходящим. Оно надеялось, что она напишет: «Не отпускай меня». Тогда бы он свернул горы, но приехал. Но нет, вечером он увидел её фото на странице. Аля стояла с букетом роз. Внизу было послание для него. «Спасибо за то, что отпустил. Обещаю, я буду вспоминать тебя»
«Вот и всё, конец всему. Отныне жизнь будет непроглядной и серой. Но я всё равно хочу знать, как ты живёшь хотя бы через фото». Ещё вчера Джалиль в последний раз обратился к детективу. Он попросил создать фейковую страницу на имя русской девушки и прислать ему логин и пароль. Мужчина боялся, что она закроет свою страницу, разрешив входить только друзьям. Девушка по имени Зоя Малинина из города Новосибирска, была принята Алей в друзья. Джалиль был прав, ибо сразу после этого, Аля поставила запрет.
Глава 16
«20 мая
Где ты? Под обманутой луной. На которую мы теперь смотрим как чужие. Где я? Застрявший в ловушке часов и их показателей. Я стал пройденным этапом. Может тебе интересно, где я, или ты вычеркнула меня из своей жизни. Ты имеешь на это право, ведь ты меня даже не видела. А я? Я буду продолжать жить воспоминаниями. Буду жить в этих часах, где каждая минута причиняет боль, потому что нет тебя рядом», — написал Джалиль в своем дневнике.
Вчера он ездил на очередной осмотр в больницу. Доктор сказал, что всё просто отлично. Он посоветовал приехать ещё в июле месяце, чтобы лечь в больницу на пару дней и пройти необходимые процедуры. Джалиль согласился, пообещав, обязательно так и сделать. А сейчас дописав текст, он закрыл ноутбук и выехал во двор. Джабира как всегда была с сыном в беседке, и мужчина подъехал к ним, чтобы немного поиграть с племянником. Икрам уже хорошо стоял на ножках, держась за лавочку. Джалиль подхватил малыша на руки, поздоровавшись с женой брата.
— Эй, солнышко моё, поехали, покатаемся вокруг дома? Я твой персональный водитель дядя Джалиль. Видишь, какая у меня классная машина?
Мужчина обнял ребенка за талию и нажал на пульт управления, уезжая. Джабира смотрела им в след. Она не волновалась, Джалиль не в первый раз катал её сына. Он вообще часто играл с Икрамом.
«Я слышала, как ты ругался с братом из-за свадьбы. Ты не хочешь жениться, Джалиль. Зря, из тебя бы вышел хороший отец. Как представлю, что при других обстоятельствах этот ребенок был бы твоим, меня охватывает трепет. Мы с тобой почти не видимся, Джалиль. Ты предпочёл не сидеть с нами за одним столом, а принимать пищу у себя. А ещё ты больше времени проводишь у себя в комнате, чем где либо. Я больше не могу смотреть на тебя украдкой, как раньше, когда ты обедал со всеми вместе. Но я всё равно вижу, как ты страдаешь, Джалиль. Вот теперь ты почувствовал, как жить без любимого человека, а скоро тебе будет ещё хуже. Потому что твоя шваль забудет тебя и уйдет к другому».