Стань моей судьбой
Шрифт:
— Это была не твоя очередь, — сказала она. — Думай о спасенных жизнях, о своей работе, о том, что ты сделал сегодня.
Он игнорировал правдивость ее слов.
— Я потерпел неудачу, и Малком умер, потому что я готов был пойти на все, чтобы добраться к тебе.
— А если бы ты был в тот вечер на берегу, обман Страута когда-нибудь открылся бы? А как насчет Марселя? Думаешь, я не знаю, как ты помогал там Ларкену. Или о других делах, с которыми ты справился за эти годы?
— Это кто-то
Люси покачала головой:
— Нет, это твои дела, и только твои. — Она помолчала. — Как наше дело вчера было открыть тайну. Наше, и ничье больше.
— Ты говоришь, как отец, — заметил Клифтон.
Она стиснула зубы и, потянувшись, взяла его лицо в ладони. Это была прежняя Люси, в ее прикосновении не было нежной заботливой ласки, ее руки были сильными и твердыми.
— Черт побери, Гилби, ты поймешь правду. Мой отец утверждал, что работал на герцога Паркертона не ради почестей и наград, это подготовило его к настоящей работе.
Слова Люси наконец осветили его внутренний мрак, словно одинокая вспышка разума.
— Подготовка агентов, — сказал Клифтон, чувствуя, как все начинает проясняться.
— Именно. Подумай обо всех тех, кого отец научил — Темплтон, Джек, ты, Малком, Дарби… Его героическое прошлое было уроком, который он должен был передать, когда борьба пошла куда более отчаянная и намного более важная.
— Но, Гусси, я всего лишь обычный человек. Какое это имеет отношение ко мне?
Она сердито фыркнула и всплеснула руками:
— Прямое, болван ты эдакий. Если бы не твоя тренировка, навыки и обретенный опыт, думаешь, воровство Страута было бы обнаружено?
В ее зеленых глазах светилась решительность. И кое-что еще. Гордость.
— Возможно, нет, — признал Клифтон.
— Гилби, события нашей жизни приводит в движение рука помогущественнее нашей. И нам никогда не посылают испытаний, которые нам не по силам.
— Но я не мог сделать этого без тебя, — прошептал Клифтон, целуя ее бровь, потом продолжил одеваться. Последовав его примеру, Люси подхватила халат.
Стоя к ней спиной, Клифтон потянулся за рубашкой, под ней оказалась пачка бумаг.
— Что за черт? — пробормотал он, поднимая их.
Это было завещание. Завещание из конторы Страута. Приглядевшись, Клифтон увидел, что это рубашка Люси, в которой она была вчера вечером.
И он поставил бы последний грош, что это завещание Малкома.
Она вчера стащила завещание из конторы Страута и хотела скрыть это от него.
Клифтон закрыл глаза. Любовь, в которой он признался ей этой ночью, сгорала в огне ее обмана. Это пламя рвалось из-под контроля, заставляя его содрогаться от ярости.
Он замер, сунул завещание в карман, затем повернулся к ней.
—
— Да, Гилби? — сказала она игривым, пресыщенным тоном.
— Я все же не понимаю, почему Малком отдал свое состояние в твое распоряжение.
Он смотрел на нее.
Но ему не нужно было спрашивать, поскольку ответ на его вопрос, тайный повод Малкома, сам явился в комнату.
Дверь распахнулась, и в комнату влетел мальчик.
Та самая «маленькая обезьянка», предположил Клифтон.
— Люси, Люси, мне показалось, я слышал голоса… — Мальчик умолк и настороженно смотрел на Клифтона.
Граф тоже рассматривал его. На него смотрела пара темных глаз, так похожих на его собственные… лицо, которое он никогда не видел и видел годами.
Повернувшись к Люси, он даже в тусклом свете увидел, что она побелела как полотно.
Но он ни секунды не думал, что добьется от нее правды, поэтому повернулся к мальчику.
— Кто твой отец, дружок? Кто он?
Люси онемела от ужаса. Она не хотела, чтобы он об этом узнал. По крайней мере сейчас.
— Кто твой отец, мальчик? Скажи мне, — гремел Клифтон.
Люси запретила Микки говорить об этом. Велела никогда не открывать правду. Поскольку она рассудила, и справедливо, что, как только правда о его происхождении выйдет на свет, Стерлинги отправят мальчика во владения Грея.
Микки смотрел в лицо, так похожее на его собственное, и прищурился, будто тоже догадывался о правде.
— Малком Грей, сэр, — ответил мальчик. — Вы знали его?
Клифтон отшатнулся. Он не сводил глаз с мальчика.
— Ты сын Малкома?
— Да, милорд.
Клифтон покачал головой, повернулся и вышел из комнаты.
Люси бросилась за ним. Боже милостивый! Он думает, что у нее была любовная связь с Малкомом.
— Клифтон, ты должен выслушать меня… должен…
Он остановился на лестнице и ткнул пальцем в ее сторону.
— Я больше не стану слушать вашу ложь, мадам! Вы не лучше Страута и того бесхребетного типа, за которого вышли замуж.
Люси слышала, как в доме скрипят кровати, открываются двери. Этого еще не хватало! Теперь все обитатели дома станут свидетелями скандала.
— Перестань орать и выслушай меня! — крикнула Люси.
— Выслушать вас? Сомневаюсь, что у вас есть доводы. Или они краденые, — огрызнулся он в ответ.
Люси, хрипло дыша, пыталась возразить, но было уже поздно, Клифтон спускался с лестницы, перешагивая через две ступеньки.
— Мальчик — мой племянник, и я не допущу, чтобы его воспитывали такие, как вы! — объявил Клифтон из холла. — Я вернусь с моим поверенным. Соберите его вещи. — Входная дверь с грохотом захлопнулась.