Станция Араминта
Шрифт:
– А что привело в такой восторг туриста?
– Я покажу вам, когда мы туда прилетим.
– Это связано с каким-то скандалом и тебе просто неудобно говорить об этом или же это какой-то приятный сюрприз? – поинтересовалась Вейнесс.
– Или то и другое, – добавил Мило.
– Твои мысли всегда работают быстрее моих и заходят дальше, – заметила Вейнесс, – Но мне не придумать что могло бы отвечать обоим этим условиям.
– Остается только подождать. Глауен нас еще удивит.
– Я этому не удивлюсь. Глауен очень проницательный. А ты как думаешь, Джулиан?
– Моя дорогая, я об этом
– Расскажи нам про битвы, – снова повернулась к Глауену Вейнесс, – Ты их видел?
– Дважды. Когда находишься в охотничьем домике, то трудно не обратить на них внимание.
– Ну что там происходит? Они действительно настолько страшны, как боится Джулиан?
– Это захватывающее зрелище, но в какой-то мере слишком жестокое.
– Пожалуйста, расскажи мне что в них есть не жестокого, – иронично фыркнул Джулиан.
– Все зависит от точки зрения наблюдающего. Бенджи, похоже, на этот аспект не обращают никакого внимания.
– В это трудно поверить.
– Если бы для них сражения были столь же отвратительны, они бы сразу прекратили кровопролитие.
Джулиан достал из кармана брошюру.
– Послушайте, что пишется в этой статье: «Сражения между бенджи – очень драматическое и красочное зрелище, к счастью, оно доступно для туристов.
Следует заранее предупредить слишком впечатлительных людей: бенджи пугают своей яростью. Крики и рычание то затихают, то взрываются с новой силой; триумфальные вопли победителей смешиваются с полными боли стонами побежденных. Без остановки и жалости воины размахивают своими клинками. Они рубят и колют, разбивают и ломают, никто не ожидает пощады и никто не опускается до милосердия.
Для наблюдателя из Сферы Гаеана сражения являются впечатляющим зрелищем, полным древнего символизма. Эмоции накаляются до такого предела, которому современный ум даже не может дать названия. Вне всякого сомнения зрелище это очень яркое: противники очень красочны: зловещий красный цвет перемежается с зелеными и голубыми нагрудниками, с блеском оружия и доспехов, .
Воздух вокруг Безумной горы пропитан волшебной силой и первобытной свирепостью, и это будоражит кровь».
– Очень живое описание, – заметил Глауен, – Официальному путеводителю до этого далеко, там о битвам посвящена всего лишь пара строк.
– И все же, разве это не соответствует действительности?
– Не совсем. Визгов и стонов там не так уж и много, а вот хрюканья, проклятий и каких-то булькающих звуков хоть отбавляй. Женщины и молодняк стоят отдельно и их никто не трогает. Хотя нельзя отрицать, что сами воины не прочь прибить друг друга.
– Ты уж прости мое навязчивое любопытство, – взмолилась Вейнесс, – но хоть расскажи мне, что же там происходит на самом деле?
– Сражения кажутся абсолютно бессмысленными и их легко можно избежать. Миграционные пути проходят с севера на юг и с запада на восток и пересекаются как раз под охотничьим домиком у Безумной горы. Когда приближается орда, то первым сигналом к этому является низкий гул: неясный ропот. Через несколько минут на дороге появляется авангардный эскадрон: сотня элитных воинов вооруженных копьями, боевыми топорами и пиками. Они охраняют перекресток и стоят на страже пока не пройдет вся орда. Если в этот момент
– Я нахожу все это просто позорным, – вмешался Джулиан.
– Я тоже не нахожу в этом ничего хорошего, – согласился Глауен, но бенджи не прекращают сражаться, а туристы не прекращают приезжать… таким образом домик у Безумной горы и остается постоянно открытым.
– Очень циничный взгляд на происходящее, – заметил Джулиан.
– Я не вижу в этом ничего циничного, – возразил Глауен, – Просто у меня не теоретический, а практический подход.
– Уверен, что мне этого не понять.
– И каков же твой план в отношении бенджи…, – поинтересовался Мило, – если тебе дадут свободу действий?
– Моей первой мыслью было построить баррикады, которые бы удерживали одну орду, пока проходит другая, но баррикады и заборы легко сломать или обойти. На данный момент, я остановился на виадуках и эстакадах, которые позволили бы одной орде проходить, не вступая в контакт с другой.
– Спустись на землю, Джулиан. Ты же понимаешь, что никто не позволит осуществить такой проект. Ты что, никогда не слышал про Законодательство?
– Законодательство мертво, так же как и Общество Натуралистов. Я могу сказать, что ЖМС рассматривает подобные проекты.
– Рассматривайте сколько угодно. Планируйте эстакады и виадуки хоть до посинения, но как ты можешь называть это официальным мероприятием не укладывается у меня в голове. Это мероприятие пацификов или Джулиана, но за счет Заповедника. Вот это, если хочешь, настоящий цинизм.
Джулиан медленно повернул голову и внимательно посмотрел на Мило из-под полуопущенных век.
Мило снова заговорил.
– Больше всего на свете тебе хочется создать прецедент вмешательства пацификов в существующий порядок. А следующим шагом будет приглашение йипи с островов на большую землю. Пацифики застроят для себя огромные площади на лучших территориях Деукаса. Загонят всех диких животных за заборы. Уверяю тебя, Джулиан, это не пройдет.
Джулиан безразлично пожал плечами.
– Ты разговариваешь, как дикарь. Предлагаю тебе для начала упокоиться. Это всего лишь поездка для инспекции. Я выскажу свои рекомендации. Возможно, они будут иметь вес, а возможно и нет. Пока больше не о чем говорить, – он демонстративно отвернулся от Мило и повернулся к Глауену, – А что делают на Безумной горе, когда бенджи там не сражаются?