Станция Солярис
Шрифт:
Я выпустил ее из объятий и начал раскладывать откидную кровать. Хари наблюдала за мной, прислонившись спиной к шкафу.
– Ложись, - сказал я, раздеваясь.
– Я сейчас.
Она послушно подошла и села на кровать. И задумчиво проговорила, глядя в пол:
– Что-то случилось со мной в ракете... Не помню... Мне было очень плохо...
Я замер. Потом бросил рубашку на стул и привлек ее к себе.
– Все прошло, Хари. Все прошло.
Наши губы встретились. Она обхватила меня руками за шею и, откидываясь
5.
Сердце сжалось от всепоглощающей безбрежной тоски, я рванулся и отчаянно закричал, стараясь освободиться от невидимых прочных пут, - и проснулся от собственного крика. Тут же на лоб мне легла прохладная ладонь.
– Приснилось что-то нехорошее?
Хари, привстав, с беспокойством смотрела на меня. В комнате было светло, за окном виднелось небо, сплошь затянутое грязно-серой облачной пеленой; сейчас оно было очень похоже на земное.
Я осторожно снял ее руку со лба, оторвал голову от мокрой подушки, сел на кровати и вытер простыней шею. Повернулся к Хари и провел кончиками пальцев по ее округлому гладкому плечу:
– Пустяки. Затекшая рука может стать причиной кошмара. Наши сновидения - та же физиология, не более.
В течение десяти последних лет я просыпался в одиночестве. Океан избавил меня от этого одиночества. Теперь мы были вдвоем, поистине неразлучные и неразрывные... Можно было даже считать это неким подобием симбиоза.
– Мне всегда нравится, как ты рассуждаешь, - Хари вновь легла и закинула руки за голову.
– Ты очень уверенно рассуждаешь. Этакий знаток всех истин на свете.
По спине у меня побежали мурашки. Мне были знакомы эта интонация и этот чуть ироничный взгляд.
– Без уверенности жить на свете трудновато, - сказал я, подавив смутный душевный трепет. Потом встал и, поцеловав Хари, направился в ванную.
Стоя под прохладным душем, я с силой тер кожу, словно старался смыть с себя нечто липкое, не желающее отделяться от моего тела. Я с беспокойством понял, что настроение у меня вовсе не такое уж и приподнятое. Возможно, виной тому был бесформенный ночной кошмар.
Чтобы искоренить ростки неприятного тяжелого чувства, я начал думать о том, чем же, собственно, буду заниматься, какое направление исследований разрабатывать. И тут мне в голову пришла одна неплохая, по-моему, мысль.
Я продолжал обдумывать ее, бреясь перед зеркалом, в котором, кроме моего лица, отражалась часть комнаты с сидящей на кровати Хари, уже успевшей вновь завернуться в длинное полосатое полотенце.
Для воплощения этой идеи требовалась помощь Сарториуса, и я решил, что поделюсь с ним своими соображениями. Да и со Снаутом тоже.
Хари сменила меня в ванной, а я принялся одеваться, потом убрал постель и закрепил кровать на стене, стараясь побольше шуметь, чтобы эти звуки доносились до Хари. Когда она вернулась в комнату, я кивнул на приготовленное
– Надень вот это.
У меня было готово объяснение насчет того, куда подевалась ее одежда, однако оно не понадобилось. Хари молча взяла платье, равнодушно взглянув на распоротый шов. Когда она оделась, я достал из ящика стола кусок медной проволоки - там, как и в других ящиках, лежало множество давно запримеченных мною разных нужных в хозяйстве предметов - и, проткнув ткань в нескольких местах, стянул шов. Хари приняла это как должное, словно именно так и нужно было "застегивать"
платья.
Мы вышли в пустой коридор и я повел Хари в сторону кухни. Но на полпути остановился и, пробормотав; "Забыл! Подожди меня здесь, я сейчас", быстро, почти бегом, вернулся в комнату. Вновь выдвинул тот же ящик стола, присел возле него на корточки и стал ждать.
Я чувствовал себя садистом, но мне нужно было убедиться в том, что все осталось по-прежнему и Хари все так же не может обходиться без меня. В глубине души тлела слабая надежда на то, что океан-Творец внес коррективы в свое создание - ну что ему стоило сделать это? В голове вдруг отчетливо прозвучал голос Снаута: "Продолжаешь свои эксперименты, Кельвин?"
По-другому я просто не мог. Мне нужна была полная ясность.
Ждать пришлось недолго. Из-за неплотно закрытой двери донеслось приближающееся быстрое шлепание босых ног - и Хари с искаженным лицом буквально влетела в кабину.
– Я здесь, Хари, - уныло сказал я и поднялся.
– Забыл одну нужную штуковину.
Она резко остановилась, увидев меня. Лицо ее раскраснелось, грудь часто вздымалась. Спустя несколько мгновений взгляд ее стал осмысленным и тут же в нем возник испуг. Хари неуверенно подошла ко мне и уткнулась лбом в мое плечо.
– Крис...
– срыващимся голосом невнятно произнесла она.
– Что... что со мной? Я так испугалась... Что это?
Я наклонился и поцеловал ее в висок, чувствуя себя Иудой Искариотом.
– Ничего страшного.
Она медленно подняла голосу и посмотрела на меня расширившимися глазами, и я увидел в них два маленьких отражения своего лица - лица последнего негодяя.
– Это все из-за болезни?.. Да?
– Это нервы, Хари. Пойдем завтракать.
Она продолжала в упор смотреть на меня.
– Крис... ты спал, а я вспоминала. Пыталась... Не могу вспомнить, как я... как мы с тобой сюда... Давно?
– Не очень, - ответил я, чувствуя, как деревенеет мое лицо.
– А когда домой? Скоро?
– Я работаю, Хари. Здесь очень много работы. Да и выбраться отсюда не так-то просто - ульдеры до Соляриса пока не летают.
– Но мы вернемся?
– продолжала допытываться она.
Это был хороший вопрос. Хотел бы я знать на него ответ.
– Непременно вернемся, - чужим голосом произнес я.