Станция Вашингтон. Моя жизнь шпиона КГБ в Америке
Шрифт:
"А вы не боитесь, что некоторые американцы могут обидеться на такую статью?" спросил я с невинным видом.
"Ну и черт с ними!" решительно сказал Мартин. "Они думают, что могут делать все, что им заблагорассудится. Но они жестоко ошибаются".
"Вы так думаете?" улыбнулся я.
"Абсолютно", — авторитетно заявил Мартин. "США — это Римская империя на грани краха. Хорошо известно, что гниение начинается на пике славы и процветания, а затем незаметно переходит в полный упадок".
"Честно говоря, я не вижу признаков тотального распада", — продолжил я, осторожно провоцируя
"Вы, наверное, недавно в этой стране", — снисходительно заметил он.
"Да, я здесь всего несколько месяцев", — ответил я.
"Это все объясняет".
Мартин вскочил и, бурно жестикулируя, начал посвящать меня в секреты вашингтонского политического инсайдера. Он сыпал именами, должностями, цитатами, сплетнями и слухами. Слушая его, я чувствовал себя то в Госдепартаменте, то в присутствии помощника министра обороны Ричарда Перла, то в кабинете сенатора Джесси Хелмса, то в спальне президента Рейгана. От этой поездки на американских горках у меня перехватило дыхание. Казалось, Мартин знал и ненавидел всех и вся в этой стране.
Существует множество способов изучить собеседника. Лучше всего, конечно, если он сам расскажет о себе, но на начальном этапе люди редко идут на это. К счастью, Мартин сразу же раскрылся. Он с огромным удовольствием охарактеризовал, в общем-то, с издевкой, некоторых наиболее известных политиков вашингтонской сцены. Очень скоро мне стало ясно, что, как и его супруга, он — закоренелый республиканский ненавистник, особенно неприязненно относящийся к Ричарду Перлу из администрации Рейгана и некоторым людям из его окружения.
Самое интересное, что для получения столь ценной информации мне не нужно было и пальцем пошевелить. Все, что от меня требовалось, — это слушать и проявлять максимальную готовность. Я также пришел к важному выводу: Мартин был уверен, что его высказывания — истина в последней инстанции. Спорить с ним было бесполезно. Он должен был поверить, что я его единомышленник.
Слушай внимательно и запоминай, говорило мне мое внутреннее "я". Очевидно, что Мартин умирает для восхищенной аудитории. Но, учитывая его взгляды, вероятность того, что он найдет ее в Америке, невелика. Значит, вы станете его слушателями, а он будет у вас в долгу.
Этот вывод стал центральным элементом моей последующей стратегии по выращиванию Мартина как перспективного актива. Я стал его родственной душой.
Но был ли Мартин искренен? Или, может быть, он просто притворялся? Чтобы ответить на этот вопрос, у меня была хорошо отточенная техника. Слушая речь собеседника, я обычно задумчиво смотрю "за дальний горизонт", как бы взвешивая его слова, проживая то, что он говорит. А затем — резкий, быстрый взгляд прямо в глаза, как щелчок фотоаппарата. Полученное впечатление "моментального снимка" может многое рассказать об истинных чувствах собеседника. Используя этот метод, я не раз ловил людей на лжи.
Мартин казался искренним. Мои "моментальные снимки" неизменно фиксировали его глаза, горящие азартом, как у азартного игрока или фанатика. Я чувствовал, что он получает истинное удовольствие
В тот раз я был готов слушать его хоть всю ночь напролет. Но в голове постоянно крутился вопрос: как я объясню свое исчезновение ребятам из ФБР и заверю их в невинности моих поступков во время долгого отсутствия? У меня еще было время что-нибудь придумать. Я посмотрел на часы и поднялся на ноги: пора было идти.
"Хочешь, я подвезу тебя до Висконсин-авеню?" спросил Мартин, явно желая продолжить свой монолог в машине.
Это было очень любезно с его стороны. Через несколько минут мы добрались до места назначения.
"Надеюсь, вы согласитесь время от времени помогать мне, если мне понадобится совет по стратегическим вопросам?" спросил я с улыбкой на лице и молитвой в сердце.
"Конечно, соглашусь", — великодушно ответил Мартин.
"Г11 будет звонить вам из телефона-автомата. Телефоны ТАСС наверняка прослушиваются, и мне бы не хотелось ставить вас в неловкое положение".
"Очень признателен вам за беспокойство", — сказал он с видом человека, который уже несколько раз был в этом квартале.
Через несколько минут я уже сидел в такси, направлявшемся к зданию Национальной прессы. Я велел таксисту остановиться у здания Казначейства, расплатился, торопливо пересек 15-ю улицу и вошел в отель "Вашингтон". На втором этаже находился неплохой бар, и несколько припозднившихся клиентов еще задерживались внутри.
Заказал двойной джин-мартини, осушил его и вышел в коридор, где заметил банку телефонов-автоматов. Я набрал номер ТАСС и попросил соединить меня с Олегом Полысаковским. Я знал, что он собирался полночи просидеть в редакции, работая над большой статьей. Он был моим самым близким другом среди корреспондентов. В отличие от многих других чистых журналистов, Поляковский не считал, что мне как шпиону платят больше, чем ему, и, соответственно, ничуть не завидовал — очень редкая и ценная черта в советской колонии.
"Олег, ты не мог бы подвезти меня сегодня домой? спросил я, коверкая слова.
"Конечно, а что? Что-нибудь случилось?" В его голосе я отчетливо услышал любопытство.
"Как обычно", — соврал я. "Сходил в Чайна-таун поужинать, выпил пару бутылок китайского пива. Отличное. Выпил еще немного. Пошел в другой китайский ресторан. Съел лобстера. Выпил мартини. Ну, одно за другим, вы же знаете, как это бывает. Я едва стою на ногах. Не могу же я вести машину в таком состоянии?"
"Конечно, нет". Поляковский рассмеялся. "Где за вами заехать?"
"Я совсем рядом. В баре гостиницы "Вашингтон", через дорогу от нашего офиса. Когда вас ждать?"
"Примерно через двадцать минут", — ответил он. "Я навожу последние штрихи в статье о брифинге в Госдепартаменте. Как только закончу, приду".
В ожидании Поляковского я заказал еще один мартини и сел за столик в углу, чтобы подумать о прошедшем дне.
Я познакомился с явно нетрадиционной парой, что было очень хорошо, ведь обычные люди для разведки, как правило, бесполезны. Жаль, что не удалось узнать о них побольше. Что ж, всегда есть следующий раз. Все равно объем собранной мною информации был ошеломляющим.