Станция Вашингтон. Моя жизнь шпиона КГБ в Америке
Шрифт:
"А что с вами стало после того, как вы уволились?" — поинтересовался Валентин. поинтересовался Валентин.
"Сначала я пытался учиться", — ответил Билл, явно польщенный тем, что дипломат, представляющий великую державу, обратил на него внимание. "Я поступил в колледж по программе G.I. Bill, но жизнь в колледже показалась мне слишком утомительной. Тогда я решил найти работу. У меня хорошая профессия — плотник, но я слишком слаб физически, чтобы работать в группе. Поэтому я начал принимать индивидуальные заказы. Несколько посольств в Вашингтоне, в том числе китайское,
"Их предложение не обсуждается?" немедленно отреагировал Валентин.
Пока Билл рассказывал историю своей жизни, полковник лихорадочно соображал, как его можно использовать в разведывательных целях. Как только Билл упомянул о китайском посольстве, ему сразу пришла в голову мысль использовать этого человека, чтобы установить там "жучок".
"Надеюсь, что нет", — ответил Билл. "Китайцам понравилось, как я выполнил их заказ, и они сказали мне, что если у них будет еще какое-нибудь подобное задание, то это будет мое".
Неплохо для начала, подумал Валентин. Теперь пришло время выяснить его отношение к Америке.
Согласно стандартной анкете, заполняемой спецслужбой для каждого объекта вербовочной разработки, тремя важнейшими пунктами являлись отношение испытуемого к политике Советского Союза, США и коммунистического Китая. Ответы на эти вопросы должны были безошибочно определить, согласится ли испытуемый сотрудничать с КГБ на идеологической основе.
"Итак, вы договорились с Китаем. А какие отношения у вас с США?" — спросил Валентин. с улыбкой спросил Валентин.
Глаза Билла лукаво сверкнули, ухмылка стала еще шире.
"Америка напоминает мне подростка, который слишком быстро растет и любит глупо хвастаться своими успехами", — ответил он. "Иногда мне кажется, что американцам не хватает исторической перспективы. Они чрезвычайно динамичны, они всегда бегут вперед, не зная конечного пункта назначения. Мне кажется, что сам процесс движения для них важнее, чем пункт назначения. Я бы назвал это качество аспириновым менталитетом".
"Любопытная мысль", — заметил Валентин. "Не могли бы вы ее немного прояснить?"
"Конечно", — ответил Билл, которому явно нравилось внимание. "Что вы делаете, когда устаете или когда у вас болит голова?"
"Отдыхаю", — озадаченно сказал Валентин.
"Вот именно! И я, и другие — все, кроме американцев. Они принимают огромную дозу аспирина и бегут дальше. Им некогда ждать, пока пройдет головная боль. Они хотят излечиться от нее раз и навсегда".
Он прирожденный философ, подумал Валентин с чем-то близким к восхищению. Можно было спорить с Биллом о достоинствах его теоретических наставлений, но они были бесспорно интересны. Посредственный человек редко, если вообще когда-нибудь, поднимается до таких абстракций. Этот человек оказался неординарной личностью, которую, безусловно, стоит развивать.
"Этот аспириновый менталитет проявляется и во внешней политике, особенно в кризисных ситуациях", — продолжал Билл. "Там, где другие подождали бы, пока осядет пыль и проблема решится сама собой, американцы сразу хватают дубину и начинают колотить
"Дайте нам немного времени, и мы догоним Америку по уровню развития", — сказал Валентин. Будучи советским чиновником, он должен был реагировать именно так, хотя как частное лицо вряд ли в это верил.
Билл делал видимые усилия, чтобы сдержать смех.
"Этого никогда не произойдет", — воскликнул он. "Ни Советский Союз, ни какая-либо другая страна никогда не догонит Америку. Поверьте, я бывал в Европе и знаю, о чем говорю. Но хорошо, что Советский Союз вообще существует, что есть страна, способная противостоять и сдерживать Америку. Представьте себе, какой вред может нанести подросток, если он чувствует, что он самый большой в квартале?"
Чем больше Валентин слушал своего нового знакомого, тем больше ему нравилась эта беседа. Ему нужно было собрать как можно больше информации о Билле, чтобы понять его, найти разгадку тайны его личности и решить, можно ли и желательно ли пытаться завербовать его, и если да, то каким образом.
Билл бросил взгляд на часы. Валентин понял намек.
"Вы кого-то ждете?" — спросил он.
"Да, жду", — ответил Билл.
"Было очень приятно с вами пообщаться". Валентин поднялся со стула и стал рыться в кармане. "Меня чрезвычайно заинтриговали ваши идеи, и я хотел бы продолжить нашу беседу. Не могли бы мы встретиться еще раз?"
"Конечно, почему бы и нет?" — сказал Билл.
"Давайте поужинаем завтра". Валентин достал визитку небольшого китайского ресторана и протянул ее Биллу. "Это недалеко от твоего дома, на Джорджия-авеню. Как насчет восьми вечера?"
"Отлично", — сказал Билл. "Так получилось, что завтра вечером я свободен".
"До завтра", — сказал Валентин, выходя.
Они сидели в китайском ресторане и потягивали пиво. Билл был очень скромен в своих вкусах. Валентин платил и, по русскому обычаю, усердно пытался накормить и напоить своего гостя. Поначалу Билл не хотел ничего заказывать, потом поддался, но ограничился простым и недорогим блюдом и ел без видимого интереса. Казалось, что материальные удовольствия даже не украшают его жизнь, а тем более не являются ее основой. Очевидно, для Билла было важнее что-то другое, и Валентину не терпелось узнать, что именно.
"Чем вы занимаетесь в свободное время?" — спросил он. Поиск ключа к разгадке человека через его хобби был стандартным приемом разведки. *
"О, мое хобби — "гарбология", — сказал Билл с вечной ухмылкой.
"Гарбология? Что это такое?"
"Я убираю офисы после работы. Они завалены огромным количеством выброшенных брошюр и документов. Иногда я приношу их домой, читаю и не могу поверить своим глазам. Их содержание настолько отличается от того, чем кормят читателей газеты".
"Где находятся эти офисы?" спросил Валентин, чувствуя, как сердце замирает в предвкушении.