Станция. Ловушка для нашей любви

Винишкина Анна

Как оказалось, на этот раз интуиция меня не подвела.

– Дэлла Солер, вы арестованы по обвинению в нарушении основополагающих законов Галактического Союза…

Главa 37

4 день после петли

Сидя на жесткой выдвижной койке, я бездумно глотала синтетическую дрянь, всунутую охранником в окошко камеры в качестве сегодняшнего завтрака. К сухому белковому брикету прилагался кисловатый витаминизированный коктейль в закрытом одноразовом стакане. Издевательство над человеческими вкусовыми рецепторами

и наименьшая из моих проблем на данный момент.

Последние три дня были словно повторением кошмара временной петли в многократно ухудшенном варианте. Взбешённый своим провалом глава службы безопасности ежедневно по нескольку часов лично допрашивал меня, пытаясь выдавить признание вины, имена сообщников и прочие детали «террористического захвата станции».

Громкие обвинения безумно меня напугали. Но, как ни пыталась я до него достучаться, рисалдар Р`рулах оставался свято уверен в своей невообразимой версии, и в том, что мы с доктором Дале заодно. Петлю он, похоже, считал случайным происшествием, а устройство чем-то вроде временной бомбы, с которой два дилетанта просто не смогли справиться. С каждым разом он становился всё агрессивнее в своих обвинениях, ярясь оттого, что я не желала призвать «очевидного».

Называя «террористкой», рисалдар ловко обошёл положение о защите, лишив меня законного представителя, а заодно и надежды. В голову теперь постоянно лезли всякие ужасы, страх прочно угнездился в груди. Меня за компанию с доктором собрались сделать козлом отпущения, не давая никаких возможностей защититься! Если не случится чуда и будет суд, меня могут очень надолго отправиться в тюрьму. Может даже навсегда. Из-за чужих заблуждений и глобальной невезучести. Ну как тут не отчаяться?!

На адекватность безопасника надежды уже не было, родственников и друзей, которые могут заступиться, тоже нет. И про Сорена ничего не говорят. Жив ли? Как себя чувствует? Может, его сейчас тоже обвиняют и мучают. Стоит только подумать о нём, ком встаёт в горле и слёзы наворачиваются. Поэтому стараюсь отвлекаться.

Вообще ни о чём не думать не получается, в маленькой камере предварительного содержания больше нечем заняться. Четыре шага в длину, два в ширину, выдвижная жёсткая койка, маленький унитаз и раковина в углу за перегородкой. Никаких голоэкранов и иллюминаторов, закрытая со всех сторон металлическая коробка, давящая серостью и обречённостью. Одно радует, доктора Дале не видно. Я бы не выдержала его постоянных осуждающих взглядов, и так занимаюсь самоедством в свободное от допросов и паники время.

Смяла уже пустой одноразовый стаканчик и с трудом поднялась на ноги. Два шага к стене, направо два шага, у глухой двери разворот…

Что же мне теперь делать? Говорить про ина М`элора и цизулцев страшно. Они могли бы свидетельствовать в мою пользу, но скорее всего их просто запишут в сообщники. К чему их подставлять? Чеж тем более отпадает, мы ведь так и не узнали, каким образом он причастен, а Р`рулах и выяснять не станет, судя по отношению ко мне.

Громыхнул магнитный затвор двери.

– Госпожа Солер, - показался на пороге молодой лейтенант.

Позади маячили ещё двое сопровождающих безопасников. Такая охрана, будто я действительно опасная преступница. Повела плечами и вытянула руки, ожидая,

когда защёлкнут энерго наручники, обязательный аксессуар последних дней. Парень неловко замялся, глянул виновато, но сделал, как положено. Я грустно улыбнулась, хоть кто-то не считает меня террористкой. Вспомнила хадира Т`анака. Он не появлялся с момента ареста, а тогда я так и не поняла, что он обо всём этом думает. Хотя, какая разница? Он ведь всё равно не стал бы лезть на рожон ради едва знакомой девушки. Кому я вообще нужна?

Глотая непрошенные слёзы, вышла в коридор под прицелом трёх пар глаз и медленно поплелась за новой порцией старых обвинений…

***

7 день после петли

Кулак тяжело грохнул по столу, заставив противную дрожь прокатиться от макушки до самых пяток. В ушах зазвенело, по щеке скатилась одинокая слеза. Хотелось бы думать, что я сильная, самостоятельная, что обязательно со всем справлюсь, но никак не удавалось отыскать внутри даже каплю оптимизма. Я чувствовала себя измученной, выжатой, такой уставшей и отчаявшейся, что просто не было больше сил.

– Вы меня не слушаете, Дэлла, - сквозь зубы процедил рисалдар Р`рулах, нависая над столом, - я стараюсь вам помочь.

Ага, как же. Очень старается, особенно последние два дня. Из кожи вон лезет, расписывая ужасы тюремной жизни для молодой симпатичной женщины. Сочувствует на показ, подначивает, уговаривает. Наверное, решил, что сломаюсь раньше доктора, и все силы тратит на меня. На вопросы про Сорена по-прежнему ничего не отвечает, только злится сильнее, аж лицо багровеет. И охранники молчат. Лейтенант-землянин всё время виновато опускает глаза. Не могу его винить, такая работа. Только мне-то как быть? И ведь не скажешь, что бывало хуже…не было. Даже в бесконечной петле случались хорошие моменты.

– За этими дверьми всем плевать, но я хочу понять, выслушать вашу версию. Если сдадите пособников, будет шанс на менее суровый приговор. Я лично этому посодействую.

Какое благородство. Уверена, даже палец на левой ноге не шевельнётся, чтобы помочь мне. Главный безопасник станции успел показать своё истинное лицо.

– Я всё рассказала. Если правда вас не устраивает, ничего не могу поделать.

А упрямство ещё живо. Я даже немного воспряла духом, загордившись едким ответом. Но ненадолго. Луарец медленно обошёл стол и, приблизившись вплотную, склонился ко мне так близко, что дыхание шевелило выбившиеся из пучка волосы у лица. Крылья широкого носа гневно раздувались, губы вытянулись в узкую линию. Я вся сжалась в ожидании очередного взрыва, сцепив руки на коленях в замок.

Рисадар уже открыл рот, но тут дверь в допросную распахнулась, громко лязгнув по моим оголённым нервам...

Главa 38

Рисадар уже открыл рот, но тут дверь в допросную распахнулась, громко лязгнув по моим оголённым нервам.

– Достаточно!

Резко вскинула голову, узнав глубокий, такой знакомый и родной голос. Сорен, непривычный, с отросшей бородой, без формы, но живой и на вид вполне здоровый, обжёг меня взглядом и решительно пересёк комнату, останавливаясь рядом с начальником.