Станция. Ловушка для нашей любви
Шрифт:
Благодарно кивнула. Как бы там ни было, я чувствовала ответственность за произошедшее.
– А пилоты?
Сорен вздохнул и покачал головой.
– Челнок буквально разорвало надвое, у них не было шансов, - положил руку мне на плечо и строго сказал, - Не вздумай себя винить, это был несчастный случай.
Я мрачно кивнула.
– Знаю, просто.., - подняла глаза на луарца, - Они искали станцию?
– Да, объединённое правительство развернуло поиски, когда станция исчезла, - ответил луарец, - Челнок был с крейсера, ведущего наблюдение
– А какие были версии?
– Как я понял, почти никаких, - усмехнулся Сорен, - Когда обломков не нашли, прислали команду учёных, но те только развели руками. Судя по всему, снаружи не оставалось совершенно никаких следов. Пустое космическое пространство. Но стоит отдать им должное, среагировали оперативно, не растерялись. Связались с мостиком, знатно там всех переполошили, сразу же отрубили сеть, не дали разразиться панике.
Я помолчала, обдумывая новую информацию, а потом кое-что пришло в голову:
– Но, если это не афишируется, откуда ты всё знаешь? Тебя же отстранили, а первые дни ты вообще был без сознания.
Сорен улыбнулся.
– Хадир Т`анак ввёл меня в курс дел, сразу же, как я очнулся, - я отвела взгляд, и луарец коснулся моей руки, привлекая внимание, - Он сожалеет, что пришлось тебя арестовать, это был приказ, а не личная инициатива. И потом он помогал добиться твоего освобождения, организовал мне встречу с прибывшим софтаром. Не держи на него зла.
– Да я и не думала, - ответила, радуясь в глубине души, что хадир всё-таки не поддерживал начальника.
Наконец-то подошла наша очередь. Заполнение нужных форм заняло довольно много времени, социальной службе требовалась прорва сведений обо мне, включая полную стоимость принадлежащего имущества, вероятность переезда на планету, стабильность уплаты налогов, наличие увлечений и даже, зачем-то, любимый цвет. Странно, что не спросили марку нижнего белья. Терпеть не могу бюрократическую волокиту.
– Зато я узнал о тебе кое-что новое, - подмигнул Сорен, заставив улыбнуться, когда я пожаловалась на странные вопросы. Ну да, теперь он в курсе, что я люблю красный цвет.
К сожалению, увидеться с Изи нам не позволили. Для этого требовалась ещё какая-то форма на посещения, но я решила, что без толку её заполнять, если оба разрешения будут готовы одновременно - через несколько дней. И, по правде говоря, было немного страшно. Я не знала, что сказать, как объяснить ей то, что произошло и рассказать об отце. Поэтому, к своему стыду, почувствовала облегчение, зная, что встреча пока откладывается.
Главa 43
Мы пошли домой. На этот раз дверь без проблем открылась, едва я махнула рукой. Вчера перед уходом Сорен полностью снял блокировку, можно жить, как раньше. Жаль только ощущения уже не те.
Внутри всё было также, как мы оставили, но уже не вызывало немедленного желания разрыдаться от жалости
Сорен заказал нам обед по комму – мой, вместе с буком всё ещё был у безопасников, странное чувство, оказаться без техники, слишком к ней привыкла, – мы наскоро перекусили и взялись за дело.
Начать решили с моей комнаты, ей досталось больше всего. Я переборола стеснение, наблюдая в отражении высокого зеркала на дверце шкафа, как мужчина собирает мою одежду, складывая её аккуратными стопками на не заправленную постель.
– Милое платье, - сказал Сорен, подбирая то самое с бабочками, - Очень тебе подходит, такое же очаровательное.
Сердце в груди ёкнуло и радостно затрепыхалось. А мой луарец казался абсолютно спокойным, улыбаясь без капли неловкости. С каких пор мы поменялись ролями? Обычно же я выдаю что-нибудь смущающее.
– Спасибо. Странно, правда, что ты заметил его только сейчас. В прошлый раз оно было на мне, но не удостоилось такого внимания.
Сорен смешался, а я лукаво усмехнулась. Сумела-таки его обескуражить.
– В прошлый…ты имеешь ввиду в петле? – догадался он.
– Да, - лаконично ответила я.
Несколько минут молча собирали и складывали вещи, а потом Сорен не выдержал:
– Расскажешь, что там было? Чувствую себя некомфортно, зная, что лишился двух месяцев воспоминаний.
Повернулась к нему, сминая в руках майку, и тихо сказала:
– Ну, технически, петля стёрла все дни, кроме последнего. Их, по сути, не существовало.
– Но ты же помнишь, - тихо парировал Сорен, согревая меня взглядом, - Значит, они реальны.
Снова не к месту вспомнила своё признание и почувствовала, как загорается лицо.
– Да. Помню.
И я рассказала. Рассказала, как пришла к нему в первый раз, а потом снова и снова доказывала, что не шучу. О его недоверии, нашем расследовании, подозрениях и догадках. Рассказала о трудностях, неуверенности и сомнениях. О том, как он не давал мне опустить руки, когда было совсем плохо.
Говорила, и становилось легче, будто делюсь тяжелым багажом, который добровольно на себя взвалила. До этого момента и не думала, что мне так нужно выговориться. Так важно рассказать ему о том, что было. Чтобы он знал, понял, сколько значит для меня…
Рассказ получился непоследовательным и довольно длинным. Иногда Сорен прерывал меня, задавая уточняющие вопросы. Но мне показалось, что наше общение интересовало его гораздо больше, чем выявленная контрабанда или дикая тирага. От этого на душе становилось немного светлее.
Когда я закончила, было уже поздно. Мы успели привести в порядок всю каюту, и удобно расположились на диване в моей комнате. Я просто нещадно тянула время, не желая расставаться. Сегодня не было причин ночевать вместе, но мне так не хотелось его отпускать. А он, к моей радости, не торопился уходить...