Станцуй со мной танго
Шрифт:
Стоило потянуть сумку за ручки, как халат Марка соскользнул с вешалки и прохладной волной упал вниз. Глаша попыталась свободной рукой вернуть его на место, но получилось еще хуже – из кармана вывалилась нераспечатанная коробочка с презервативами. «С запахом клубники».
Глаша отпрянула, словно увидела змею.
«Это дом Марка. Это кровать Марка. Что я здесь делаю?»
И как гром в зимнюю стужу - «Что обо мне подумает Скворцов? В качестве кого я приехала с Дризом? Тут даже дивана нет!»
Уехать
«И такси не вызовешь, здесь мобильник не ловит!»
Повертела бесполезный телефон в руках, сунула его в задний карман джинсов.
«Надо к экономке обратиться, вдруг подскажет, как отсюда выбраться».
Вздрогнула, когда за спиной скрипнула входная дверь.
– Ой, извините, не хотела вас напугать! Я не вовремя? – та самая экономка пришла сама, словно услышала зов отчаяния. Увидев, как ей неожиданно обрадовалась гостья, Светлана Захаровна разулыбалась в ответ, но заметив коробку с презервативами, валяющуюся на полу, изменилась в лице и переспросила: – Я помешала?
– Нет-нет, что вы! – только и хватило сил произнести. – Я…
– О, вы уже и вещички собрали? – женщина, поняв, что смутила Глашу, перевела разговор, но цепко оглядела комнату и нетронутую кровать. – Вот и хорошо. Хозяин приказал устроить вас в другом месте. Так и выдал: «Негоже ценному сотруднику ютиться в маленьком доме». Пойдемте, я вас провожу. Нате вот, наденьте.
Глаше протянули ее собственную голубую курточку.
– А Марк? – Глафира оглянулась на лежащий у шкафа халат. Коробочка с презервативами заставила покраснеть.
– Его предупредят, не переживайте, - и выхватив у Глазуновой из рук сумку, экономка споро двинулась по вымощенной камнем дорожке.
Коттедж с открытой верандой и спиралевидной лестницей, ведущей на второй этаж, выглядел сказочно. В отличие от холостяцкой берлоги Дриза, дом был напичкан всякими милыми вещицами, создающими уют и задерживающими на себе взгляд. Брошенный на кресле-качалке пушистый плед, который хотелось прижать к лицу, чтобы ощутить его мягкость, камин со множеством статуэток и свечей, домотканая дорожка, тянущаяся от входа к массивному столу, на котором горкой лежали краснобокие яблоки, и сушился на пергаментной бумаге шиповник, шкаф с посудой, умышленно стилизованной под деревенскую, расписную, занавески в мелкий цветочек - все это хоть и выглядело разномастным, пестрым, гармонично соседствовало. Здесь всюду чувствовалась женская рука.
– Поднимайтесь, голубушка, на второй этаж, - экономка упорно не называла Глашу по имени, хотя та с самого начала представилась. Видимо гостей на даче бывало много, и запоминать имена «однодневок» и без того загруженная работой женщина не желала.
– Там у нас две спальни, выбирайте любую, - Светлана Захаровна поставила Глашину сумку на стул.
– А кому принадлежит этот коттедж? – Глазунова сразу поняла, что попала в дом, выстроенный для какого-то конкретного лица. Предположение, что помещение могло быть обустроено «моделькой», Глаша отмела сразу – для той больше подошли бы навороченные по последней моде штучки, нежели
– Здесь обычно останавливаются мама Леонида Сергеевича с подругой.
В этот момент Глаша вздрогнула, поняв, что ее допустили в святая святых – дом королевы-матери.
– Но в холодную пору они наезжают крайне редко, - продолжила экономка, не заметив замешательства гостьи, - поэтому располагайтесь без стеснения, - и, бросив беспокойный взгляд на шиповник, поспешила к столу. – Ох, простите, не успели убрать…
– Оставьте, пожалуйста, - Глафира задержала женщину за рукав шерстяного платья.
– Ягоды и яблоки на столе так красиво смотрятся. И в доме пахнет летом…
– Ну как пожелаете, милочка. Я пошла.
У порога Светлана Захаровна остановилась, словно вспомнила что-то. Медленно повернула голову. Ее внимательный взгляд скользнул по фигуре Глаши снизу вверх.
– Да, забыла предупредить. Леонид Сергеевич просил не отменять ваших планов на сауну. Она уже разогрета.
– Спасибо, - Глазунова отчего-то опять покраснела.
– Полотенце найдете в шкафчике при бассейне. Легкого пара! – женщина еще раз прошлась по фигуре гостьи внимательным взглядом. Глаше невозможно было понять, что экономке в ней не понравилось, но когда та покидала помещение, губы ее были поджаты.
Глафира в бессилии опустилась на стул, скинув сумку на пол.
***
– Да здесь он, на фазенде! – Дриз держался одной рукой за раму слухового окна, стараясь не думать, что будет, если черепица под ним обломится. – Не глупи, дуй сюда. Все. Жду.
Аккуратно забравшись назад, позволил себе выдохнуть и обтереть рукавом вспотевший лоб. Хотя на чердаке над конюшней – самого высокого места на всей фазенде, гулял ледяной сквозняк, Марк совсем не чувствовал холода. Он умирал от страха и в то же время пребывал в необыкновенном возбуждении. От одной мысли, что совершил нечто невообразимое, его бросало в жар.
– Глаша, ты еще здесь? – входя в свой дом, Марк прокричал вопрос на всякий случай, чтобы избежать неловкости, если девушка переодевается. Увидев у шкафа брошенный шелковый халат, который имел обыкновение надевать перед сексом, когда соблазненная женщина уже лежала в кровати, выругался. Пошурудив в шкафу и не найдя вещей Глазуновой, но обнаружив на кровати собственное пальто, сощурил глаза.
– Глашка-ромашка, куда же ты подевалась?
Подняв с пола упаковку презервативов, Марк скривился и с досадой сунул ее в карман пальто.
***
– Как ты думаешь, зачем он туда полез? – Скворцов наблюдал, как Марк ползет по крыше конюшни.
– Вот же пройдоха!
– засмеялся дед, подкатив свое кресло ближе к экрану телевизора, разбитому на сектора по количеству камер. – Видать антенну ищет.
Леонид нажал на кнопку пульта, и изображение конюшни увеличилось, вытеснив другие картинки. Черная тень Дриза подняла руку со светящимся мобильником.
<