Станцуй со мной танго

Абалова Татьяна Геннадьевна

– Спасибо, - Глафира кивнула и поднялась. Виолетта потянула за молнию ее голубой куртки, заботливо надела на голову капюшон, дала в руки пакеты.

– Иди, поздно уже, а у тебя во рту с утра маковой росинки не было.

– Ты об этом Инне скажи. Она сильно удивится. В вазочке конфет не осталось.

– Я Лорку убью. Обжора. В старые джинсы уже не влезает, - перед выходом обняла, шепнула на ухо. – Помни, Скворцов любит тебя, а остальное ерунда, треп один.

– Откуда ты знаешь? – так же шепотом спросила Глаша. Ее

глаза заблестели от непролитых слез.

– Александра Михайловна сказала. Я ей перед выступлением позвонила. Леонид ее и свою мамашу в няньки к вашим деткам уже определил. Ну, чего застыла?

– Ты шутишь? А жена?

– Какая жена? Не слушай никого, нет у него жены. Не стал бы Скворцов маме на полном серьезе заявлять, что не позволит Дризу свою женщину увести…

Пакеты с шелестом упали на пол.

– Это обо мне? Повтори. Я плохо расслышала.

– Глупая. Иди уже.

Улица встретила радостным сиянием фонарей, далеким смехом людей и волнующими звуками танго. Глаша остановилась на пороге и вдохнула полной грудью пьянящий воздух: густой запах намокших листьев, которые красно-желтым ковром устилали пешеходную зону, перебивался острыми нотками приближающихся морозов. Ветер шевелил челку и пощипывал щеки.

Глафира, широко улыбаясь, вприпрыжку спустилась с лестницы и едва не натолкнулась на стоящего к ней спиной человека. Догадка, что посреди улицы замер Скворцов, едва вновь не вышибла из ее рук пакеты.

Глаша еще решала, как поступить – окликнуть Леонида или обойти, чтобы он сам заметил ее, как на пороге клуба любителей милонги появилась черноволосая женщина. Открытые туфли, золотой ремешок на тонкой щиколотке, платье с летящей юбкой.

– Леня! Вот ты где! Пошли быстрей, я такое придумала!

Она подбежала, грациозно перепрыгивая через лужицы, схватила Скворцова за руку и потащила вперед.

– Каро, сумасшедшая, ты же раздета! – засмеялся он и легко подхватил женщину на руки. В три шага преодолел расстояние до входа, взбежал по широкой лестнице и скрылся в темном чреве клуба.

Глаша осталась одна.

Фонари отбрасывали на грязную мостовую ядовито-желтый свет, листья пахли плесенью, а холодный ветер, дующий в лицо, мешал дышать.

***

– Гладя! Ты чего не берешь трубку?

– Меня не было дома, а сотовый разрядился, - Глаша бросила ключи на тумбочку, пакеты с шелестом соскользнули с руки.

– Я прямо вся извелась.

– Мам, не надо так беспокоиться обо мне.

– Да я не об этом. Короче, отчитываюсь: весь день не кормила отца. Правда, подозреваю, что он где-то перекусил, слишком уж долго выносил мусор, но я применила супер-пытку…

– Испекла кулебяку с рыбой?
– Глаша улыбнулась. Мамин задор поневоле передавался и ей.
– Старый приемчик.

– Вот-вот. Прошлась с блюдом перед ним. Аромат на всю комнату! Ну, ты знаешь. Папу с дивана будто волшебной

силой сняло…

– И что?

– А ничего. Опять пошел мусор выбрасывать.

***

Глафира ходила по квартире. Включала – выключала свет, однажды даже подошла к окну, задернула занавеску и опять исчезла в глубине комнаты.

Скворцов сидел в машине и задумчиво смотрел на Глашины окна. Рядом с ним на водительском сиденье лежала коробка с орхидеей.

Ноги после милонги ныли, туфли казались тесными. Превозмогая накатившуюся усталость, Леонид открыл дверь и, подхватив упаковку с экзотическим цветком, пошел к дому Глазуновой.

В лифте, нажав на нужный этаж, привалился к стене.

Леонид до сих пор не знал, что скажет. Желание еще раз увидеть Глашку заставило забыть все доводы разума, который кричал «Не ходи!».

Да, это незапланированное появление у Глафиры могло все испортить, Скворцов даже знал как. Стоит ей открыть дверь и просто посмотреть, как она смотрела в лаборатории и... И у него сорвет крышу.

Леонид покачал головой.

Лифт раздвинул двери, приглашая на нужный этаж.

Палец замер у кнопки звонка.

– Нет, упырь, еще не успокоилась, - Глаша говорила совсем рядом, где-то с другой стороны двери. Слышалось, как хлопают дверки шкафов и шелестят пакеты. – Она не я. Сосать долго не даст. Хм, это ты о куни? Да ладно, классно получилось. Мне понравилось. Только в следующий раз не привлекай к нашему междусобойчику Василия. Грубый он. Да, в понедельник я вся твоя. А вот во вторник все сам-сам, своими ручками…

Скворцов сделал несколько шагов назад, так и не нажав кнопку звонка.

«Куни, междусобойчик?»

Лифт открыл двери, и из него, едва не столкнувшись с Леонидом, вышел высокий темноволосый мужчина.

– Простите, - буркнул он Скворцову и, подойдя к Глашиной двери, закрыл глазок огромным букетом роз.

– Кто там? – откликнулась на звонок Глазунова.

– Гиппопотам, - ответил верзила.

Двери лифта не успели закрыться. Скворцов шагнул в него, словно шагнул в бездонную пропасть.

Глава 27. Крутой поворот

Глава 27. Крутой поворот

– Нет, упырь, еще не успокоилась.

– Упырь - потому что всю кровь из тебя выпил? – хмыкнул Сафронов.
– Ну, извини, больше не буду. Теперь я к Вике присосался.

– Она не я. Сосать долго не даст, - Глаша плечом прижимала мобильник к уху и, стоя на табурете, рылась в шкафу. Летние вещи, необходимые в отпуске на юге, хранились в коридоре на антресолях.

– Я знаю, - вздохнул Олежка.
– Ты извини за вчерашнее. Понесло меня. Опять.

– Это ты о куни? Да ладно, классно получилось. Мне понравилось, - найдя нужный пакет, Глафира скинула его вниз, и сама спрыгнула с табурета.
– Только в следующий раз не привлекай к нашему междусобойчику Василия. Грубый он.