Становление Киоши
Шрифт:
— Откуда у вас зубр?
Внезапный вопрос Лека был полон подозрений и зависти.
— Вы — не воздушные кочевники, — сказал он. — И он не дал бы вам летать на себе, если бы не знал всю жизнь. Вы украли зубра у друга-кочевника?
Киоши мысленно благодарила Лека за напоминание о ее долге. Этого ей нужно держаться. Оставаться в грязи, ощущать ненависть к себе и врагу, а не лететь по ветру с Кельсангом.
— Да, — сказала Киоши. — Украла.
Ранги взглянула на нее с тревогой, не понимая, зачем она врет. Лек с отвращением покачал головой.
— Разлучить
Киоши молчала и смотрела вдаль, где горизонт был неровным. Пустота была хорошей. Она лишала ее выбора и заставляла думать о себе как о сосуде равновесия.
Но ее спокойствие нарушилось, когда она заметила, что кое-чего не хватает.
— Стойте, — она оглядела седло. — Где Лао Гэ?
17
Обязанности
— Мне всегда казалось, что меня погубит торжество, — бормотал Цзянжу.
Он и Хей-Ран были в главной библиотеке, окруженные картами. Лучшие и худшие представления о мире висели на стенах за слоями идеального стекла. Тяжелые потрепанные страницы журналов с картами висели возле карт на ткани, покрытых пятнами чая. Цзянжу нравилась эта комната. Она показывала, как развивалось понимание людей.
Хей-Ран настояла, чтобы они встречались дважды в день после произошедшего, даже если новостей не было. Но тут новости были.
Она закончила читать приглашение с печатью летающего кабана и бросила его на стол.
— «Семья Бейфонг хочет провести торжество в честь Аватара и его победы над пиратами Восточного моря при мудрецах Царства Земли». Цзянжу, это большая катастрофа, чем та «победа». Я думала, Лу Бейфонг согласился не лезть к Аватару.
— Согласился. Это делает Хуи, — Цзянжу крутил в руке ножик для открытия писем, хотел оружие острее и то, куда его можно было вонзить. — Он затеял эту игру с прошлого года, шептал Лу на ухо, что обучение Аватара нельзя доверять человеку со скромным происхождением.
Он опустил тупой нож.
— Может, Хуи и прав. Сама знаешь, как все сложилось с Куруком.
— Тогда мы были детьми, как и Курук, — сказала Хей-Ран. — Не мы его воспитывали.
— Хуи все еще озвучивает это как обвинение против нас, — сказал Цзянжу. — Ша ответил насчет ширшу?
— Нет. Даже если бы ответил, перед торжеством времени не будет, — Хей-Ран разделяла с Цзянжу презрение к фривольностям. Она хрустнула костяшками. — Можно сказать, что Аватар заболел.
— Можно, но я буду выглядеть как плохой опекун, который не может позаботиться о здоровье самого важного ребенка в мире. Хуи пришлет врачей, травников и целителей духа, настаивая, что они позаботятся об Аватаре. Каждый раз, когда мы будем прогонять его агентов, это будет сеять больше подозрений среди других мудрецов. Нет, правда всплывет, — сказал Цзянжу, отклонившись на стуле. — Вопрос в том, сможем ли мы оттянуть это.
Хей-Ран
— Тогда нужно сплотить союзников. Понять, какие мудрецы останутся с тобой, когда все это станет известным. Закончится все вашим с ним противостоянием, а сейчас у нас нет времени считать ущерб.
Цзянжу улыбнулся, возможности крутились в голове, ждали, пока за них потянут. Он всегда мог рассчитывать на идеи подруги. Напряженные собрания были не напрасными.
— Нам нужно сделать кто-то такое, — сказал он, постучав кончиками пальцев друг о друга. — Что с твоим гардеробом?
Хей-Ран посмотрела на него так, что он должен был радоваться, что в ее руке не было ножа для писем.
— Я просто хотел убедиться, что у тебя есть красивое платье, — невинно сказал он. — Нас ждет торжество.
* * *
Без Пеньпени двигаться в Гаолинь пришлось старым способом. Медленно. Большим караваном. С множеством подарков.
Когда они прибыли в поместье, Цзянжу придумал, какую политику воплотит. Маги земли — лучшие в королевстве — должны выровнять каждый дюйм дорог. Он готов был заплатить больше, только бы не страдать от сотрясающей кости поездки по кочкам.
Он вышел из своей темницы на колесах и прищурился от сияния роскошного поместья Бейфонгов. Если он что и узнал, пока строил свое поместье в Йокое, то это то, что дома богачей были схожими. Стены, чтобы отогнать жителей города. Сад как можно больше, чтобы показать близость к природе. Жилая часть, где о природе никто уже не думал, но зато все было как можно дороже.
Камергер Хуи встретил их во главе колонны лакеев. Низкий полный бюрократ закрывался от солнца зонтиком.
— Мастер Цзянжу, — сказал он, поднимая зонт, показывая бородатое лицо, похожее на кирпич. Цзянжу всегда удивляло, как он мог выглядеть так, словно днями бил по камням киркой, когда самым тяжелым предметом в его руке была печать господина. — Как дорога?
«Ненужная и раздражающая, как ты».
— Все прошло приятно, камергер Хуи, очень приятно. Всегда радует шанс посмотреть на наш чудесный народ вблизи.
Подъехала следующая карета, страусовые лошади топали ногами, пока вес за ними останавливался. Хуи сам открыл дверь, видимо, хотел первым взять обитателя за руку.
— Директриса, — сказал он, помогая Хей-Ран, хоть она в этом не нуждалась. — Прекрасно выглядите. Клянусь, вы словно сошли со страниц лучшей поэзии Юань Женя.
Он подвинул зонт, словно солнце могло навредить ее коже. Жара и свет с неба все-таки были связаны с ее магией.
Хей-Ран едва скрыла недовольную дрожь от того, что Хуи встретил ее у кареты.
— Бывшая директриса, — исправила она.
— Ах, но учителя заслуживают уважения на всю жизнь, — сказал Хуи, его слова и улыбка были масляными. — Так я всегда считал.
Цзянжу сочувствовал подруге в такие моменты. Богатство, красота и связи вдовы привлекали ухажеров. Такие, как Хуи, могли даже едкие фразы связать с флиртом, не желая учитывать, что Хей-Ран могла не хотеть иметь с ними ничего общего.