Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке

Ерохин Владимир Николаевич

Одновременно с этой сессией парламента заседала и конвокация 1604 г., которая приняла решения, важные для дальнейшей истории церкви Англии. Чтобы заблокировать попытки сторонников пуритан действовать через парламент, конвокация приняла резолюцию, отрицающую за палатой общин право обсуждать религиозные вопросы иначе, чем с одобрения и под руководством епископов. Важнейшим же результатом конвокации 1604 г., как отмечают историки, было принятие Канонов англиканской церкви. Появился документ, чётко регламентирующий практику церкви. Это было и оружие против пуритан — по канонам можно было выявить, какая практика несовместима с членством в установленной церкви, что дало правовую базу в преследовании нонконформистов^{1957}.

Историки пуританизма проанализировали также результаты

кампании против пуритан, которую повёл их убеждённый противник Ричард Бэнкрофт, сменивший архиепископа Кентерберийского Джона Уитгифта после его смерти в конце февраля 1604 г. Всему духовенству под угрозой лишения прихода предлагалось подписаться под тремя статьями, одобряющими строй установленной церкви. Пуритане утверждали, что подписаться отказались около 300 священников^{1958}, известный английский историк второй половины XIX в. СР. Гардинер считал, что таких священников было 60 человек, а к 1609 г. некоторые примирились с предъявлявшимися требованиями, в результате чего их осталось 49 человек^{1959}. С. Бэббидж утверждал, что отказавшихся подписаться было не более 90.^{1960} Примерно к этой цифре в итоге пришли современные исследователи — лишены прихода были, насколько удалось установить, от 73 до 83 священников-нонконформистов. Методичное давление властей на пуританских священников во время этой кампании сочеталось с благоразумием и избирательностью — лишенные приходов не были лучшими и наиболее известными из пуританских священников, а с лидерами обходились осторожно, так как они могли возглавить более массовое движение, будучи лично ущемлёнными^{1961}.

Но результаты этой кампании были, по словам П. Коллинсона, «ограниченными и частично иллюзорными», поскольку пуританские священники могли подписаться под статьями и продолжать делать свое дело под защитой светских покровителей и в тех случаях, когда нетребовательным был местный епископ. При следующем архиепископе Кентерберийском Джордже Эбботе (1610–1633) в национальном масштабе не предпринималось широких преследований пуритан, так что жизнь пуританских священников была далека от нетерпимой^{1962}.

Исследователи отмечают, что одним из следствий усиления преследований пуритан при Бэнкрофте стал в 1605–1606 гг. рост сепаратизма. Среди большинства пуритан в эти годы продолжалось изменение в понимании Реформации — она теперь воспринималась как совершенствование благочестия, морали, а не только как установление новых внешних форм управления церковью. Для радикально настроенных пуритан, стремившихся к переменам в церковной организации, после 1604 г. было два основных выхода — или сепаратизм, или «не отделившийся конгрегационализм», и оба пути, как считают исследователи, в будущем вели к индепендентству, проявившему себя в годы гражданской воины.

По мнению П. Коллинсона, после 1604 г. пуритане никогда не противостояли правительству как единая и сплочённая партия с одной согласованной программой очищения англиканской церкви: в английском протестантизме стал развиваться внутренний раскол. Дальнейшим выражением расхождения мнений по религиозным вопросам в английском протестантизме стало появление различных религиозных сект в годы гражданской войны. Потерпев неудачу как организованная форма давления на церковные и светские власти в его пресвитерианском варианте, пуританизм отнюдь не ослаб в своем воздействии на жизнь английского общества — распространение религиозной и моральной практики пуритан в различных социальных слоях продолжалось^{1963}.

Одним из важнейших вопросов, касающихся итогов деятельности пуритан к началу XVII в., является оценка степени распространения пуританизма в английском обществе. Из-за нехватки материалов для выводов здесь трудно мыслить в категориях статистики, и есть простор для суждений с элементами умозрения, что и отразилось в существующих точках зрения на этот счёт среди британских историков. Определение численности пуритан обычно предпринимается в связи с определением численности католиков — изменения в этих обеих группах нонконформистов отражают динамику религиозных процессов в данный период. Лучше это

удается в случае с католиками, так как по графствам предпринимались попытки осуществить их перепись, но и здесь в общенациональном масштабе сколько-нибудь точных данных нет. В определении числа пуритан интересная попытка решить этот вопрос была предпринята Р.Г. Ашером. Его данные, опубликованные ещё в 1910 г., при всей уязвимости его методики, продолжают обсуждаться. Рассуждавшие по этому поводу историки, однако, больше продвинулось в разборе нюансов позиции Ашера, чем в составлении какого-либо другого представления при решении этого вопроса.

Р.Г. Ашер в своей двухтомной работе «Реконструкция английской церкви»^{1964} высказал мысль, что в начале XVII в. 75% населения Англии были совершенно равнодушны ко всем формам управления церковью и деталям церемоний. Из остальных 25%, Ашер определил долю последователей англиканской церкви в 18%, всех англичан-католиков, открыто признававшихся в своих убеждениях — в 5%, а пуритан — лишь в 2%. Историки полагают, что в таком подсчёте Ашер преувеличил число приверженцев англиканской церкви^{1965}.

М. Кнэпиен, высказываясь по этому поводу, соглашался относительно позиции 75% англичан, но очень критично отзывался о двухпроцентной доле пуритан. По его мнению, из оставшихся 25% около 15% составляли пуритане, затем, в 1590-е годы, их численность несколько снизилась, но, тем не менее, на рубеже XVI–XVII вв. они всегда превосходили численность англикан^{1966}.

При этом Р.Г. Ашер считал, что в начале XVII в. не было и десятка из числа людей глубокомыслящих, кто принимал бы во всем существовавший строй церкви, но несогласие в чём-то не превращало сразу этих людей в пуритан. Ашер сосчитал упоминаемых в различных источниках того времени пуританских священников, выявив 281 имя. 105 из них имели университетские степени бакалавра и магистра, а по-настоящему известными деятелями были чаще всего упоминаемые 50 человек^{1967}. Проделывая последовательно такие редукционистские операции и выявляя ядро пуританского движения, Ашер в итоге заявлял, что оно чуть ли не сводится к деятельности этих 50 человек: о них мы читаем в исторических источниках, они писали трактаты, составляли планы действий и исполняли их, организовывали петиции и собирали под ними подписи^{1968}.

Критикуя цифры, предлагаемые Р.Г. Ашером, историки во второй половине XX в. отмечали, что он привлекал для изучения лишь тех пуританских священников, которые фигурировали в официальных документах властей, прежде всего в материалах церковных судов, где им угрожали лишением прихода, но не включал в свои подсчёты тех, кто был по убеждениям пуританином, но не доводил дело до превращения в нонконформиста, чтобы не испытывать житейских проблем. Ашер считал лишь священников с бенефициями и не упоминал викариев, просто проповедников с лицензией, в то время как пуритан было особенно много в числе последних. К тому же некоторых священников в графствах из-за авторитета на местах в суд просто не вызывали. Явно противоречит недооценке распространённости пуританизма Ашером и то, что сторонники пуритан практически в каждом парламенте 1580–1620-х гг. выдвигали получавшие поддержку законопроекты. Пуритане с успехом собирали подписи под своими петициями. Большой интерес вызывали «пророчества», на которые собирались также светские лица. Все это «без натяжки свидетельствует о значительном влиянии пуританизма в обществе, хотя оно на основе изучения сохранившихся источников и невыразимо в точных цифрах^{1969}.

Современные историки, в отличие от Р.Г. Ашера, не считают, что степень религиозного индифферентизма англичан на рубеже XVI–XVII вв. была так высока. Как считает П. Коллинсон, лишь около 20% населения страны было безразлично к религиозным вопросам, что отмечали пуритане. Посещение церквей в целом по стране было довольно небрежным, но в Лондоне и пригородах с конца XVI в. собиралось на службы столько прихожан, что им не хватало места. Иногда это происходило из-за небольших размеров церквей, поскольку в течение XVI в. численность населения в стране заметно выросла^{1970}.