Становление Патриарха
Шрифт:
— Хах… — всё ещё переживая яркое послевкусие от разрядки, выдохнула женщина с закрытыми глазами, — если бы я знала раньше… мх… что из полудемонов такие шикарные любовники…
— У меня… много регулярной практики, — я тоже ещё наслаждался последними моментами затухающего оргазма, а тот факт, что буквально в нескольких метрах от нас спали Айвел и Линвэль, только усиливал сладковатую дрожь удовольствия. И дополнительно заводил, требуя сурово наказать виновницу сих «отягчающих обстоятельств».
— Ох, знала бы я раньше… — с нескрываемой ноткой сожаления об упущенных возможностях в голосе и чувствах потянулась на простынях Кембридж.
— Ты говоришь так, словно
— Так ты не только со следопытше… — начала было женщина, открыв глаза, но… — о-о-ох! — договорить ей не дали мои руки, вновь раздвинувшие ножки и потянувшие красотку на себя.
Жаркое и мокрое лоно вновь приняло меня разом на всю глубину, и, закинув ножки Лиззет себе на плечи, я возобновил ритмичные толчки, наслаждаясь тем, как судорожно и даже суетливо сжимается вокруг меня её нутро.
— П-постой, дай я чуть приду в себя! — взмолилась аристократка, едва восстановив дыхание после такой неожиданности.
— Об этом нужно было думать раньше, — я подхватил Лиззет за спину и буквально вздёрнул на себя, заставляя «сидеть в воздухе спиной вниз», — а раз ты решила побыть плохой девочкой…
*Шлёп*, — моя ладонь звучно соприкоснулась с подтянутой попой любовницы.
— Ойк! — вскрикнула она от неожиданности.
— То не ропщи, получая заслуженное наказание! — и я вновь двинул тазом, входя в звучно хлюпнувшую щёлочку волшебницы.
— М-м-мх! — она попыталась издать возмущённый выдох, но проблема была в том, что ей вполне нравилось всё то, что с ней сейчас происходило, так что наряду с этим самым выдохом она как могла сжимала меня внутри, ещё и чуть-чуть выгнулась, закусывая губку, полностью доверяясь моим рукам и даже не помышляя о попытках вырваться.
Разумеется, за подобную «провокацию» (ведь её вид стал ещё сексуальнее и притягательнее!) её тоже следовало «наказать», а так как я уже полностью изучил все её эрогенные зоны и слабые места, не стоило и сомневаться в том, что жертва пройдёт все приготовленные для неё этапы «воспитательных мер», ибо да! Она лишила меня сладенького с моими девочками и должна это компенсировать!
В итоге «отдуваться» госпоже Кембридж пришлось большую часть ночи. Под конец она окончательно сдалась и просто позволила делать с собой всё, что я пожелаю, желал же я многого. И в разных позах. Так что Лиззет успела и побывать прижатой к стене с закинутой мне на плечо ножкой; и постоять на четвереньках; и побыть наездницей; и быть взятой лёжа лицом в подушку; и покататься на весу спиной ко мне; и… короче, я шёл в отрыв. Впрочем, девушка тоже «кое-чего умела», а потому, когда уставали её нижние губки, она не отказывалась сделать мне приятно верхними, с применением язычка и шикарной груди.
И всё же, как бы ни была тренирована средневековая путешественница-археолог, она оставалось всего лишь человеком, пусть и из магического мира, на неё же насел неутомимый псионик, идеально чувствующий, как и в какой момент доставить ей максимальное наслаждение, так что, честно выдержав марафон до трёх утра, на очередном оргазме она просто отрубилась, провалившись в сон прямо из объятий послевкусия.
Чем, к слову, обломала меня с разрядкой, но… я уже достаточно нырнул в глубины порока, чтобы решить, будто это не очень и важно, так что да, спящая Лиззет тоже была трахнута и наполнена. Жуткая пошлость и грязь, если подумать, но… она сама виновата! Да и чего уж там — сиськи и задница у неё были просто шикарны. От женщины с таким экстерьером
А вот дальше наступил сложный момент. Кембридж развалилась на единственной кровати и не только не собиралась, но и явно не могла никуда уйти до утра. Мои же девочки спали за столом, и это было не очень хорошо. В теории, их, конечно, можно было взять на ручки, снять новый номер и перенести туда, но, откровенно говоря, пытаться как-то скрыть случившееся я и не думал, а других причин начинать такую суету просто не было. Тем более мы даже не доели, а снятие нового номера нифига не скроет.
В общем, прикинув всё так и эдак, я решил действовать, исходя из парадигмы «будь что будет», после чего взялся подчищать за случившимся в номере развратом. Когда же со всем самым важным в плане чистоты было покончено, а помещение проветрено, я всё-таки взял девчонок на руки и перенёс на свободную часть кровати, где и избавил как от сапог, так и от не самой дышащей одежды. И как-то так в процессе получилось, что я тоже оказался на кровати и тоже не очень одетым, зато с руками на интересных местах милых девушек. Причём самое забавное в этом было то, что я не сделал ничего такого, что не являлось бы давно устоявшейся нормой в наших отношениях с Линвэль и Айвел. Разве что третья обнажённая девушка в кровати из ряда выбивалась, да и то… не сказал бы, что в наши отношения такой поворот событий как-то сильно не вписывался, иначе бы ничего у меня с Кембридж не было — я бы просто на это не пошёл, ибо сиськи и попка-то у неё шикарны, но они на один раз, а мои девчата со мной на годы.
Так или иначе, проснулись мои компаньонки только через пару часов и, оглядев диспозицию, включающую голую и повёрнутую к нам нижними богатствами Лиззет, быстро сложили два и два. И пришли к одинаковому выводу.
— Вот же стерва! — резко приняв сидячее положение, оповестила округу Линвэль, глядя на задницу нашей недавней нанимательницы с непередаваемым выражением шока, негодования и капельки растерянности.
— Поверить не могу, она накачала нас снотворным, чтобы трахнуть Фобоса, — присоединилась к ней Айвел с глазами на пол-лица.
— Кхм… — мне стало чуть-чуть неловко. В смысле, по фактажу всё было так, но вот дальше не сказал бы, что именно я являлся той стороной, которую трахнули.
— Зар-раза, — аж стукнула себя по коленочкам кулачками в приливе чувств эльфийка.
— Но хоть снотворное взяла нормальное, а не бурду какую, иначе сейчас у нас было бы просто чудовищное похмелье, — чуть спокойнее продолжила полукровка, как раз пощупав свою голову.
— Угу, — согласилась с ней подруга, но всё ещё бросая злобные взгляды на спящую нанимательницу. — Ну а ты что скажешь? — повернулись ко мне, хмуря бровки. — Хорошо провёл время, пока мы пребывали в беспамятстве и беспомощности?
— Эм… кхм… — мне пришлось приложить усилие, чтобы не сказать нечто вроде «Да, очень неплохо».
Не потому причём, что мне это чем-то грозило — в мою сторону я не ощущал в эмофоне девочек никакого негатива (в том смысле, что они действительно были возмущены и немного злы, но не из-за факта моей «измены», а из-за самой ситуации с усыплением, где какая-то «мымра» взяла и провела их, как лохушек. Их, уже начавших привыкать чувствовать себя крутыми авантюристами!), просто я чувствовал, что Линвэль хочет увидеть, что мне неловко. Потому что ей было неловко. Но если неловко будет ей одной или даже на пару с Айвел, то это обидно и дискомфортно, а вот если ещё и я глазками начну бегать, то всё не так уж плохо. В общем… я должен был соответствовать.