Становление языковой инфраструктуры европейского университета
Шрифт:
Важнейшей дидактической технологией в европейском университете было детальное и многостороннее комментирование текстов, что также осуществлялось на латинском языке и расширяло эрудицию интеллектуалов, которые в XIII столетии уже «не ограничиваются лишь узкими пределами изучаемых текстов, их теперь занимают, прежде всего, сущностные проблемы, скрытые за уже обстоятельно проанализированными фактами (determinatio). Теперь ученые перестают выступать в роли лишь безропотных комментаторов чужих идей и активно стремятся к личным творческим озарениям…Наиболее ярким отражением этой, произошедшей в интеллектуальной сфере, метаморфозы становятся традиционно открытые, яркие и зрелищные университетские диспуты (disputatio)» (Кунц, 2012, с. 13).
Безусловно, классическая латынь Античности, или так называемая «золотая латынь» – язык Горация, Цицерона и Вергилия, и средневековая латынь
Одна из важных особенностей средневековой латыни – теологизация языка. Долгое время латинский язык оставался единственным письменным языком, в Средние века на нем писались поэмы на библейские сюжеты, толкования богословских текстов, трактаты, письма, хроники, жития святых, образцы церковной гимнографии (песнопения), разного рода гомилетическая литература (проповеди, беседы, толкования Библии). Поздняя латынь испытала на себе сильное влияние языка Тертуллиана и Блаженного Августина, что проявилось также в большом количестве греческих заимствований, а также вкраплениях народной латыни периода поздней Античности.
Д.А. Дрбоглав отмечает, что литературный латинский язык в Средние века представлял собой, с одной стороны, объединяющее начало, имеющее интернациональный характер, а с другой стороны, уже не был единым целым: «различия проистекали как из местных особенностей, то есть определялись влиянием языков народов, основавших новые государства, так и из многообразия целей непосредственного применения языка, а вместе с тем и степени образованности писавших на нем людей» (Дрбоглав, 1993, с. 6).
Гуманисты XV века – Ульрих фон Гуттен (1488–1523), Эразм Роттердамский (1467–1536), Томас Мор (1478–1533) – дали латыни новую жизнь, пытаясь (впрочем, не всегда успешно) вернуться к строгим правилам «золотой» латыни, усложняя стиль письменной речи. Латынь этого периода «нередко характеризуется исследователями как язык, искусственно сохраняемый по образцу классической латыни для письменных нужд образованной частью населения Западной Европы при одновременном параллельном развитии различных устных народных говоров и образовании на их основе письменно-литературных романских языков (первые письменные свидетельства – IX–X вв., первые литературные тексты – XII–XIII вв.)» (Таривердиева, 2008, с. 410).
К концу XIV – началу XV века, параллельно с углубляющимся общим кризисом европейской университетской системы, а также в связи с ослаблением роли католической церкви в этой системе и зарождением протестантизма, роль латинского языка начинает снижаться, хотя он продолжает оставаться до XVII века основным языком науки. Так, во Франции, отмечает П.Ю. Уваров, в этот период «происходит преобладание французских практических руководств над латинскими комментариями при обучении медицине Галлена и Гиппократа, поворот от традиционных схоластических методов к вербальной практике» (Уваров, 1987, с. 322). Подобный процесс наблюдается и в Италии. В частности, деятельность Флорентийской, или Платонической, академии ученых в XV веке, связанная с движением гуманистов, «привела к появлению печатных работ на родном языке, что позволило снизить темпы нараставшей неграмотности людей, находившихся вне академической среды. Печатание книг и преподавание на родном языке с XV в. стали важнейшими факторами развития чувства национальной идентичности» (Конкин, 2007, с. 17).
Еще большее ослабление роли латинского языка происходит в эпоху Позднего Возрождения, когда средневековые схоластические методы изживают себя и уступают дорогу гуманистическим идеям. Начинается эпоха перехода к элитарному образованию, происходит разделение образования и науки. Как подчеркивает Жак Ле Гофф, в отличие от интеллектуала Средних веков, гуманист пишет для посвященных. «Окружение гуманиста – это группа, это закрытая Академия, и если истинный гуманист завоевывает Париж, то учит он не в университете, но в созданном для элиты институте – Коллеже королевских чтецов, будущем Коллеж де Франс» (Ле Гофф, 2003, с. 166).
Грамматика, одна из основных дисциплин тривиума, которая рассматривалась учеными Высокого Средневековья как «царица искусств», в период позднего Средневековья привлекает ученых не только в практическом, но, главным образом, в теоретическом отношении: появляются труды, в которых делаются попытки осмыслить явления языка и интерпретировать их в более широком аспекте. В этом смысле средневековых мыслителей, занимавшихся названными проблемами, можно в какой-то мере считать «предтечами общего языкознания» (Нелюбин,
В XIII – первой половине XIV века в Парижском университете на базе латинского языка было разработано грамматическое учение модистов, тесно связанное с философией и схоластическим методом. «Логики, философы и теологи позднего Средневековья уделяют большое внимание языковой проблематике, рассуждения на темы языка встречаются в их сочинениях очень часто. Можно сказать без преувеличения, что “словесные науки” занимали в интеллектуальной жизни европейского общества эпохи Средневековья центральное положение» (Десницкая, 1991, с. 13). По сути, грамматика модистов представляла собой первую научную концепцию теории языка, которую, помимо Парижского университета, разрабатывали ученые Эрфуртского и Болонского, а позднее и Пражского университетов (Боэций Дакийский, Мартин Дакийский, Иоанн Дакийский, Томас Эрфуртский и др.). «Почти все видные модисты конца XIII в. были магистрами искусств и преподавателями факультета искусств Парижского университета. Таким образом, модистическое направление формировалось в крупнейшем для Западной Европы центре изучения философии в период наивысшего подъема средневековой науки» (Десницкая, 1991, с. 14). Одним из наиболее влиятельных представителей данной школы был датчанин Мартин Дакийский. Его главный трактат «De modis significandi», написанный приблизительно в 70—80-е годы XIII века, представляет язык как систему «модусов», или способов выражения значения (модусы существования, представлявшие природу вещей; модусы понимания и модусы обозначения). М.Л. Гаспаров (1986) отмечает тот поразительный факт, что грамматика модистов во многом сходна с абстрактными теоретическими построениями современной лингвистики.
Латынь чаще всего изучали по античным руководствам Элия Доната (учебник «Искусство грамматики» («Ars grammatica»), включавший две части: «Малую грамматику» – Ars minor и «Большую грамматику» – Ars maior, середина IV в.) и Присциана Цезарейского (V – начало VI в.), труд которого «Устройство грамматики» (Institutiones Grammaticae) состоял из 18 книг (разделов). Оба автора пользовались у средневековых ученых непререкаемым авторитетом, особенно в процессе толкования латинского перевода Библии (Вульгата). Доната считал своим учителем Блаженный Иероним. Современные ученые-латинисты полагают, что «многочисленные грамматики латинского языка, известные в рукописях IX–XV вв., представляли собой пересказы и пространные комментарии грамматик Доната и Присциана» (Гордина, 2006, с. 25).
Считается, что одной из первых латинских грамматик, в основе которой лежал принцип научности, стала работа «De causis linguae Latinae», или «О причинах латинского языка» (1540), написанная франко-итальянским ученым, философом-рационалистом, гуманистом и филологом Юлием Цезарем Скалигером (1484–1540), который получил образование в Болонском университете. В 1524 году вышла также латинская грамматика «De emendata structura latini sermonis» («О правильном строении латинской речи») английского ученого и гуманиста Томаса Линакра (1460–1524), в честь которого назван один из колледжей в Оксфорде, где преподавал Линакр. Несколько позже, на основе трудов Скалигера и Линакра, вышел труд испанского ученого Франсиско Санчеса (1550–1610) под названием «Минерва, или О первоосновах латинского языка» (1587). Основной единицей языка Санчес считал не слово, а предложение (логическое суждение). Как полагают современные исследователи, именно этот труд по грамматике и философии языка лег позднее в основу создания знаменитой грамматики Пор-Рояль (Левицкий, 2009, с. 99). Вклад в лингвистическую науку в этот период внес французский ученый Пьер де ла Рамэ или Петр Рамус (1515–1572), написавший грамматики латинского, французского и греческого языков. Рамус преподавал в Парижском университете, а позднее в Гейдельберге, так как в Париже в 1544 году ученый был отстранен от должности за попытки вести борьбу со схоластическим методом и критику учения Аристотеля.