Становление

Соколова Стэлла

Болезненно поморщившись, де Бор ответил:

– Сельгу забрали родители Анкель. Мужчина не может воспитать дочь, кроме того, девочка - вылитая мать. Не подумай, что мне плевать на собственного ребенка, но после того, что произошло с Анкель, Сельга стала для них единственной отдушиной.

По лицу Эйрина скользнула легкая тень сомнения и Лазар решил, что на сегодня достаточно. Кивнув Астену, он поднялся со словами:

– Мы ждем ответа, мой дорогой ученик. Полагаю, будет правильно обсудить предложение Астена с самой Эйлис, вместо того, чтобы решать за закрытыми дверями. Следом за ними поднялся и Эйрин - проводить

гостей (ну и задоно проконтролировать, чтобы по пути ничего не произошло). Лазар, пропустив де Бора вперед, закрыл дверной проем собственным телом - в нескольких шагах от входа стояла Эйлис, с покрасневшим от смущения лицом и широко распахнутыми глазами. Дабы у влюбленных была возможность перекинуться хотя бы парой слов, без надзора Эйрина, Лазар сделал единственное, что мог - втолкнул де Сэя обратно в гостиную и вошел следом, плотно закрыв за собой дверь. Чтобы у любимого ученика не возникло никаких сомнений относительно причин, по которым он поступил таким образом, Лазар сказал проникновенно:

– Астен станет добрым и заботливым мужем для твоей сестры.

Вперив в наставника недовольный взгляд, де Сэй ответил:

– Сам разберусь.

Вздохнув, Лазар развернулся к двери, приоткрыв которую выглянул в коридор - Астен стоял на ступенях, обратив взор к небу, Эйлис же, видимо ушла к себе. Улыбнувшись, Император обернулся к Эйрину и, подмигнув тому, сказал:

– Надеюсь, ответ будет положительный.

Империя Ардейл. Черный Замок. Неделю спустя.

Эйрин де Сэй с побледневшим от усталости лицом и темными, практически черными, кругами под покрасневшими глазами, стоял посреди зала, сонно покачиваясь из стороны в сторону. Сразу после того, как Астен де Бор в сопровождении Лазара покинули поместье, Эйрин провел беседу с сестрой, целью которой было объяснить глупышке, что в ее возрасте замуж рано, тем более за мужчину имеющего ребенка от предыдущего брака. Так как Эйрин, привыкший изъясняться просто и лаконично, ранее с влюбленными девушками не беседовал, фраза:" Никакой свадьбы", сказанная спокойным тоном принесла неожиданные результаты - Эйлис разревелась, чем ввела брата в еще больший ступор.

В тот день, спускаясь вниз, дабы провести некоторое время за чтением, Эйрин был уверен, что родители поддержали бы его - Эйлис достойна самого лучшего мужа, которого только можно сыскать во всей Империи. Всю следующую неделю сестра не проронила ни слова, отказалась есть и вообще не покидала своей комнаты. По ночам Эйрин слышал тихий плачь, от которого сердце буквально разрывалось на части. К слову сказать, сестра не закатывала истерик, не швыряла вещи и не била посуду. Она даже пыталась улыбаться, когда Эйрин заходил к ней в комнату, но от внимательного взгляда не ускользнули припухшие от бесконечного плача глаза. Первые три дня Эйрин стойко держал оборону - мужчина не отказывается от своих слов вот так вот просто, но... С каждым днем сестра становилась все более и более похожей на тень. В конечном итоге она довела себя до лихорадки, что и послужило причиной того, что Эйрин "выкинул белый флаг" - вскарабкавшись на своего Лира, де Сэй ночью, одетый на скорую руку, умчал в столицу.

Если бы он не был измотан бессонницей, то наверное рассмеялся бы, увидев собственное отражение - светлые волосы, всегда гладко

причесанные, торчали в разные стороны, кафтан Эйрин умудрился натянуть наизнанку и прямо на ночную рубашку. Хорошо хоть штаны нормально напялил...

Лазар, испытывая искреннее сочувствие к ученику, удрученно покачал головой со словами:

– Я тебе разве не говорл, что с женщинами спорить бесполезно?

Громко сглотнув, Эйрин ответил:

– Нет...

Вообще, все происходящее с ним Эйрин воспринимал как сон - лица то и дело "пыли", смысл половины сказанного не доходил вообще. Император, решив не измываться над де Сэем, сакзал:

– Я так понимаю, что ты согласен на помолвку?

Сказать по правде, в этот момент Эйрин был готов душу Темным заложить, лишь бы не выслушивать по ночам тихий плачь и не смотреть в печальные глаза сестры.

– С одним условием.

– Каким именно?

– Свадьба состоится в ближайшее время.

– Не думаю, что Астен будет против.

– Хорошо...

Сказав это, Эйрин развернулся и медленно побрел к выходу. Все, осталось только успокоить Эйлис и можно будет вздремнуть... По осунувшемуся лицу расплылась мечтательная улыбка - в тот момент Эйрин решил, что любит подушку едва ли не больше собственной жизни. Выйдя в сад, де Сэй узрел одну из беседок и, решив передохнуть там немного, направился к ней. Все же, спорить с мужчиной значительно легче... Во всяком случае мужчина не будет заливаться горькими слезами, если ему сказать:"Нет".

Присев на деревянную скамью, Эйрин закрыл глаза, всего на минуточку - уж больно ярко солнце светило, даже не смотря на то, что беседка располагалось в тени деревьев. Проведя ладонью по лицу, Эйрин помолился Светлым, дабы они даровали ему хотя бы час спокойного сна. Стоило лишь закрыть глаза, как сон, успешно гонимый целую неделю, одержал верх.

А в это время в одном из Замковых подземелий Лука Редж так же молил Светлых, только его молитва была просьбой даровать ему скорейшую смерть.

Леон де Риз, измотанный едва ли не до полной потери сознания, тщетно пытался сосредоточиться на проводимом им ритуале. Насколько он знал, подобного еще не случалось...

Молодой мужчина, вошедший в зал посвящения два месяца назад, лежал на холодном каменном полу, лицо его было сведено болезненной судорогой, пальцы скребли каменный пол и с губ периодически срывался тихий стон. Малдшие маги, с чьей помощью Леон пытался извлечь животное из тела будущего смотрящего, так же были измотаны - легкое ли дело столько времени без перерыва подпитывать старшего мага энергией?

Благо во время проведения ритуала чувство голода и жажды исчезали - маги, как бы "покидали" свои физические тела и становились своего рода "фильтрами" через которые текла и "очищалась" магия, которую они направляли к Леону. Но, даже не смотря на то, что ни один из присутствующих не испытывал естественных потребностей, тела их, истощенные за прошедшее время, медленно возвращали себе контроль над разумом. Что естественно - когда угрожает смертельная опасность, срабатывает инстинкт самосохранения. Для проводящих ритуал это означало то, что если молодой мужчина, из тела которого они пытались извлечь его тотем, не откроет глаза в ближайшее время, то ритуал закончится весьма плачевно, для всех, принимающих в нем участие.