Становление

Соколова Стэлла

– И в самом деле...

Обнадеживающе улыбнувшись Луке еще раз и кивнув на прощание Трею, Дэмиен развернулся и пошел к выходу. Хранитель же, смерив Реджа изучающим взглядом, кивком головы приказал тому следовать за ним. Тихо идя между бесконечных полок, Лука раздумывал над тем, как же пройдет ритуал. Словно услышав невысказанный Реджем вопрос, Трей, бросив через плечо тяжелый взгляд, сказал:

– Дэмиен рассказал тебе о твоих обязанностях?

Пожав плечами, Лука ответил:

– Все знают об обязанностях смотрящего, нет смысла повторять уже известное.

Тяжело вздохнув,

хранитель проворчал:

– Все-то вы молодые знаете лучше всех... Слушай внимательно и запоминай. Старший смотрящий, на чье место ты претендуешь, это преемник начальника тайной службы.

Подавив зевок, Лука рассеяно кивнул - это он знал не хуже хранителя, так что, ничего нового, на данный момент, Луке не сообщили.

Килл, все так же целенаправленно двигаясь вперед, продолжил:

– Основной обязанностью начальника тайной службы является не то, что делает Дэмиен. То есть, не только это.

Проявив некоторое любопытство, Лука спросил:

– А что именно?

Трей, покачав головой, ответил:

– Ты же знаешь, что в официальных документах Дэмиена называют хранителем?

– Угу.

Это и в самом деле было так - начальник тайной службы, официально, именовался Хранителем. Чего именно не говорилось, но Лука и сам догадался - хранителем Империи, власти Императора, покоя ну и так далее. Грубо говоря начальник тайной службы оберегает закон и порядок, поэтому его и называют "хранитель". Следующие слова Килла заставили Луку наконец-то очнуться от своего полусонного состояния:

– Начальник тайной службы является хранителем печати.

– Какой печати?

Тяжелый вздох, раздавшийся впереди, завел Реджа в тупик, но слова, сказанные Треем удивили еще больше:

– Сейчас уже никто не знает, где она находится и что из себя представляет. На этот вопрос тебе ответят Светлые, если будет на то их воля, во время ритуала.

– Значит, Дэмиен знает?

Логично, что де Мор, прошедший такой же ритуал многие столетия назад, должен об этом знать. Помолчав немного, Трей ответил:

– Насколько мне известно, Дэмиен задавал этот вопрос, так же как и я.

– И?

Остановившись перед огромной дверью, обитой металлическими пластинами, Килл мрачно ответил:

– Мы не помним, что нам сказали.

С этими словами хранитель архивов толкнул дверь и вошел в помещение, за ним последовал и Редж. В зале со сводчатым потолком, абсолютно пустом и без каких-либо излишеств, находились пятеро магов, облаченных в белые одежды. На каменном полу был нанесен магический рисунок - квадрат, в центре которого был начертан треугольник, одна из вершин которого выходила за границы квадрата, две другие же - нет. Посмотрев на магов, Лука едва заметно улыбнулся - четверо из них, видимо младшие, заняли вершины, пятый же - самый молодой из всех, восседал там, где одна из вершин треугольника выходила за границы квадрата.

Как понял Лука, этот юноша будет ответственным за ритуал - кроме того, что он восседал едва ли не в центре рисунка, так и одет был несколько иначе чем все остальные. В то время как младшие маги были облачены в белые мантии, закрывающие их от пят (теоретически) и до самого горла, глаза были скрыты белой тканью, крепившейся к таким же белым шапочкам

так, что видно было лишь губы и подбородок, старший маг был раздет до пояса, а лицо было открыто.

Внимание Луки привлек рисунок на груди юноши - белоснежный цветок, переливающийся серебром в робком свете свечей. Вежливо поклонившись, Редж едва заметно нахмурился - не ожидал, что его посвящение будет проводить ребенок де Риз, заполучивший белую хризантему.

Трей Килл, указав рукой на начертанный на полу рисунок, сказал:

– Займи место, закрой глаза и постарайся расслабиться.

Когда Лука сделал шаг вперед, Трей легко коснулся его запястья со словами:

– На этом моя работа заканчивается, остальное во власти Светлых. Не волнуйся, это не больно и абсолютно безопасно.

Открыто улыбнувшись, Редж тихо ответил:

– Дэмиен сказал.

Как только Лука улегся в самом центре магического рисунка, Трей Килл покинул помещение, оставив магов де Риз творить свою магию. В тот момент ни сам Трей, ни, естественно, Дэмиен де Мор даже не могли предположить, что ритуал, на который обычно уходило несколько часов, займет почти три месяца.

Империя Ардейл. Поместье де Сэй. Два месяца спустя.

Солнечный свет, нежный и ласковый, золотым потоком заливал в огромные окна одного из залов родового поместья де Сэй. За окном раскинулся сад, где пышным цветом расцвели розы, среди которых, словно внезапно ожившие яркие кляксы, порхали бабочки. По лазурному небу не спеша проплывали редкие облака. Легкий и нежный ветерок, раздувавший прозрачно-белые гардины, дарил ощущения беспредельной радости. Про такие дни говорят:"Ниспосланы Богами", потому что даже на самом мрачном лице в подобные моменты расцветает мечтательная улыбка, а самое беспокойное сердце наконец-то успокаивается.

В гостиной поместья де Сэй расположились трое молодых мужчин, один из которых был одет в белый кафтан, а на рукав повязал золотую ленту. Второй облачился в кафтан светло-голубого цвета, что говорило о том, что мужчина явился в поместье в качестве просителя. Третий - самый молодой из всех, стоял посреди зала, вцепившись пальцами в свои белые волосы, изумрудные глаза, широко распахнутые, слепо смотрели перед собой.

Молодой воин, с побледневшим лицом и нервно дергающимся правым глазом совсем никак не вписывался в умиротворяющую обстановку зала - в солнечном свете, льющим сквозь хрустально-чистые стекла, неспешно танцевали пылинки, нежная, чарующая музыка, целебным бальзамом ложилась на душу и посреди всего этого застыл молодой де Сэй, на лице которого было написано, что если уж конец света еще не наступил, то наступит в самое ближайшее время.

Сама мысль о том, чтобы как-то нарушить мирную и расслабляющую атмосферу, пуховым одеялом опустившуюся на поместье, казалась кощунственной. Но, один из присутствующих, не побоялся прогневить Светлых, потому как тишину зала нарушил истеричный вопль, от которого, казалось, даже земля под ногами дрогнула:

– Помолвка?!

Эйрин стоял посреди зала, нелепо вытаращив глаза и тщетно пытаясь убедить себя в том, что все сказанное ранее - не более чем плод его фантазии.