Стану тебе женой
Шрифт:
– Не спится, Наташ? – сонный голос подруги доносится из коридора. Обернувшись, встречаюсь с подругой глазами. – Господи, Наташа! Что с тобой? Что за кровь?
– Я не знаю. Проснулась от того, что болит живот, решила принять таблетки – подумала, тонус…
– Так… живо одевайся, а я пока вызову скорую.
Скорая помощь госпитализирует меня в гинекологическое отделение. УЗИ, осмотр на кресле подтверждают мои наихудшие опасения. Мне страшно, я чуть не плачу, боясь потерять ребёнка.
Меня
Глухой звук, будто кто-то стучит в дверь, заставляет распахнуть глаза и сфокусировать взгляд на расплывчатом белом пятне, в котором я узнаю Татьяну. Поравнявшись с кроватью, подруга смотрит на меня сверху вниз, так и не решаясь присесть.
– Да садись, Тань, – командую ослабленным голосом. Нехотя Татьяна всё же присаживается на самый край больничной койки.
– Как ты, дорогая? Что говорит врач?
– Нормально, – фальшиво улыбаюсь и занимаю полусидячее положение, подпирая спину подушкой. – Врач сказал, ближайшую неделю я буду загорать здесь.
– Ах, Наташ… Мне так жаль.
– Ты чего?! Всё хорошо будет. Полежу пока в больнице, меня прокапают, подлечат и отправят домой. Я за Лизу переживаю. Вся надежда на тебя, Тань.
– Конечно. За Лизу даже не волнуйся. Ты же меня знаешь, я нашу Елизавету никому не дам в обиду.
– Спасибо тебе за всё. Я даже не знаю, чтобы без тебя делала. Ты настоящий мой ангел-хранитель.
– Да успокойся, Натали. Ничего особенного. Я просто у тебя есть, а ты у меня. Вот и всё. Я тебе тут вещи принесла: халат, тапочки, банные принадлежности, по мелочи кое-что. А в белом пакете продукты. Супчик свежий, ещё горячий. Так что поешь, а?
– Спасибо. Обязательно поем.
– Радмиру твоему сказать, что ты в больнице? – неожиданно спрашивает Татьяна, застав меня врасплох.
Раздумываю. Сказать Радмиру, а что это изменит? Он там, я здесь. Не придёт! Только переживать будет очень и изведётся весь. Ни к чему ему эти волнения.
– Пока не нужно. Ничего не говори.
– Ты уверена? Возможно, ему стоит об этом знать.
– Да зачем, Тань? Он мне ничем не поможет сейчас, а вот плохая новость может его подкосить ещё больше. Не хочу, чтобы он натворил каких-то дел.
– Не волнуйся, – ухмыляется Татьяна. – Из СИЗО твой "Четыре восьмёрки" точно не сбежит.
– Не сбежит, а знаешь почему? Потому что его скоро отпустят. Я дала свидетельские показания в его защиту. Игорь сказал, что могут изменить меру примечания на подписку о невыезде.
– Ну раз так сказал Игорь, значит, так и будет.
***
Через пару дней ко мне в больницу неожиданно приходит бывшая свекровь.
– Лежишь, – презрительно фыркает Инна Анатольевна, скашивая взгляд на стоящий рядом с кроватью штатив для капельницы. – Это твоя карма за все беды, что ты причинила.
– Инна Анатольевна, если вы пришли выяснить со мной отношения, то сейчас не самый подходящий момент. Давайте поговорим по душам в другой раз?
– Другого раза не будет. Скоро твоего убийцу посадят, а ты… – плотно сжимает кулаки, не скрывая своей неприязни, и движется прямо на меня, – сейчас ответишь за смерть Вовы.
– Инна Анатольевна, пожалуйста, придите в себя. Я знаю, вы потеряли сына, и эта боль разрывает вашу душу на части. Мне тоже больно, поверьте. Я никогда не желала смерти Вове.
– Лицемерка! Это ты приказала убить Володю. Ты!
– Господи, да что вы такое говорите? – пытаюсь подняться с кровати, но делаю это слишком поздно, потому что в одно мгновение руки бывшей свекрови смыкаются на моей шеи и давят со всей силы.
Ощущая жуткую нехватку кислорода, сопротивляюсь изо всех сил, пытаясь убрать с горла цепкие пальцы, но тщетно. В женщину будто сам чёрт вселился. Она обезумела в своём горе и поэтому её уже ничего не остановит.
– Что вы творите? – доносится из глубины палаты мужской голос.
Кто-то с силой отталкивает от меня обезумевшую свекровь и я прихожу в себя от шока, кашляя и жадно глотая воздух ртом. Пока восстанавливаю силы не могу понять, что происходит, но уже через несколько мгновений разглядываю в своём спасителе Игоря.
– Всё хорошо? – обхватив ладонями моё лицо, Игорь детально осматривает меня сверху вниз. Сил говорить нет, а потому я только киваю. – Наташа… если бы я пришёл на минуту позже.
Слова, как выстрелы, глушат мои тихие всхлипы. И Игорь чувствует это. Обнимает меня, гладит ладонью по спине и тихо на ухо обещает, что отныне всё будет хорошо. Мне страшно и одиноко в этот момент. Ещё никогда в жизни я не чувствовала смерти так близко. Когда на шеи сомкнулись пальцы бывшей свекрови, перед глазами пролетели все мои годы. Детство, юность, молодость и особенно последние месяцы. Глупо было бы вот так умереть от рук обезумевшей от горя женщины, которую я, помнится, даже мамой называла.