Старатель
Шрифт:
Вибрации, что я ощущал своим черствым телом, доносились до меня, словно сквозь плотный и застоявшийся воздух. Я знал, что Туннель совсем близко, но звук в тоже время был слишком уж глух. Мой бур, жалостливо скрежеща зубьями наткнулся на бетонную плиту. «Пол», – подумали я и прихожане в моей голове устроили хоровод несусветных событий. В какой-то было миг я даже замер, раскрыв в улыбке рот и смотря в пустоту, словно бы воочию видя воображаемую вечеринку. Подтянув к себе левую ногу, я отмотал веревку, что была к ней привязана. На конце ее был привязан мой вещмешок в котором по мимо двух рулонов туалетной бумаги были еще и запасные зубья к буру. С
Расправившись с арматурой, я оказался в тех помещении. Здесь пахло сыростью и чем-то чужим, незнакомым, от того вызывающим ничем не подкрепленный стТао и недоверие к этому месту. «Как смешно, – подумал я в слух, оглядываясь по сторонам и давая глазам возможность подружиться с здешней темнотой. – СтТао уймись! Ты же ничем не подкреплен. А даже если бы и был… Что мне терять? Пропитанное плесенью и ржавой водой тело?.. Забирай!»
После сказанного стТао испарился и словно бы ему удалось увести с собой темноту. Хотя, на самом деле это разгорелся фитиль в лампе. Мрак развеялся. Кое-где были лишь его жалкие лохмотья и те вот-вот должны были испариться. Я стоял по щиколотку в воде совершенно не отдавая себе отчета в этом. А ведь это была вода! По стенам ползли бесконечные сплетения труб, разбавленные редкими кранами и вентилями, один из которых валялся прямо у моих ног и словно бы молил меня вернуть его на прежнее место. «Какая пошлость, – брезгливо произнес я, беря в руки вентиль и, надев его на торчащую шпику, провернул винт против часовой стрелки». Тот, на мое удивление, весьма легко поддался. Но из этого ничего не вышло. Лишь забурлило в желудке. На что я, само собой, не обратил внимания.
На изучение комнаты у меня ушло минут десять. Стандартное тех помещение, коих мне довелось перевидать на своем коротком веку не мало, так как я работал… Черт, а кем же? Каждый раз, стоило моим мыслям и рассуждениям выйти на прошлое, как происходил необъяснимый затык, что-то отвлекало меня и я уже не продолжал напрягать мозг ради выуживания информации. Казалось, будто бы теперешняя жизнь с ожесточенной ревностью вытесняет мое прошлое. Словно та плесень, которой мы питаемся, медленно, но нагло заволакивает подкорку.
Я поежился. За моей спиной донеслись знакомые слуху голоса. Это были голоса тех двоих, что повстречались мне в самом начале моего пути. Они карабкались по моей норе. Хотели оказаться выше всех, как я сейчас.
Подойдя к дыре в полу, я затаился, дожидаясь, когда появиться чумазая голова незваного гостя. Я был выше них. Я был над ними и им подобным. Все то, что буквально час назад объединяло нас – исчезло, словно бы и не было. Вместо этого возникло ощущение омерзения к этим существам, что живут в земле, едят землю, приправляя ее плесенью и считая это изысканнейшим деликатесом. Они ползли вверх, ко мне, влекомые лишь низменным чувством любопытства.
Стоило грязной голове замаячить в дыре, что зияла в полу, как я принялся испражнять свой измученный кишечник на этих человекоподобных существ, пиная при этом пустую голову, что не повезло лезть первой. Существо, чертыхаясь и издавая теперь уже непонятные мне булькающие звуки, попыталось ухватить меня за испачканную ногу,
– Трубы, трубы… Всюду, куда не глянь – трубы. Их здесь просто неимоверное количество! – весело хохотнув, я зашагал далее по помещению, неся перед собой на вытянутой руке лампу. Я шел на доносившийся, как мне показалось, из угла комнаты, звук Туннелей. Внутри меня, постепенно зарождалось трепетное ощущение, что я вот-вот смогу лицезреть нечто невообразимое, что навсегда изменит мою жизнь. Все то, что сотворилось со мной за минувшие семь с половиной лет, все то, что так изменило меня, сделало другим – низшим существом – вдруг улетучилось, растворилось в глубинах моего подсознания. Словом – развеялось.
Передо мной предстала массивная дверь. Тщательно изучив ее, водя перед собой светильником, я с удовлетворением отметил, что петли ее тщательно смазаны маслом и замок не поврежден. В подобных помещениях нет смысла устанавливать кодовый замок. Глубоко вздохнув и зажмурив глаза (ведь открыв дверь по ним беспощадно ударит ослепительный свет Туннелей), я прикоснулся к гидравлическому засову и, приложив незначительное усилие, отодвинул его в сторону. Раздался приятный щелчок и дверь, едва-заметно утопившись, медленно поползла в сторону. В ноздри вновь ударил незнакомый, но приятный запах, теплый воздух тут же подлетев ко мне, обнюхал с пят до головы и умчался прочь. Я шагнул в неизвестность…
***
– Да какому идиоту вздумается выпрыгивать через порог тех помещения, аккурат в Туннель?? – Таонга возмущенно развел руками, держа в одной из них незнакомый мне заламинированный лист пожелтевшей бумаги. – Моя вагонетка неслась во всю прыть! Ты же знаешь…
– Прекрати оправдываться, – недовольно буркнул я. – Что в итоге?
– Прости, – Таонга виновато улыбнулся и положил бумагу на стол, что стоял между нами. – Да ничего. До сих пор его останки выковыриваю. Воняет жутко. Так пахнут только лишь ханты. Эти твари, подобны земляным червям, знаешь: роют себе норы, ходы, питаются собственным дерьмом…
– Ты думаешь я не знаю, что они жрут? – спросил я не глядя на своего друга. Взгляд мой был прикован к листку бумаги, что лежал передо мной. – Что ж, видимо это все, что осталось от него.
– И вонь, – не удержавшись, вставил Таонга. – Как видишь – это схема водоснабжения, основных и побочных узлов, а так же разметка тех помещений. Поперечника я снес здесь…
Таонга проводил мне экскурсию по бумажке, водя по линиям трубопровода, тыкая своим длинным пальцем в различные обозначения, а я тем временем отметил про себя, как просто он стал отзываться о человеческой жизни, точнее о том, которую отнял, хоть и не нарочно.
– Стоит посетить узел Б-114, – продолжал мой друг. – Что скажешь, Ген? Если он вышел оттуда, значит там и окопался.
– Окопался, говоришь? – задумчиво произнес я, нахмурившись, внимательно изучая лежащую передо мной план-схему, чертеж, квиток… Да что это вообще было? На самом деле я совершенно не видел смысла для себя ни в одной линии, закорючке. Оставалось полагаться лишь на знания своего друга, в коих я не сомневался ни на йоту. – Действие.
– Что, прости, ты сказал?
– Ты слышал. Нужно действовать.