Старая Контра
Шрифт:
– Угу. Ты ещё не понял, Ча, почему меня больше не интересуют дела Манки-тауна? Думаешь, я тогда испугался твоих угроз? Ошибаешься, парень, угрозы меня не волнуют, ни твои, ни чьи-либо ещё. Если бы я захотел, то заправлял бы здесь всем бизнесом, так-то!
– А с чего это вдруг Ёкарный Глаз сообщит нам, где сокровища? – подозрительно осведомился один из пиратов.
– Я разве сказал вам, что он сообщит что-то? – удивился гориллоид. – Он всего лишь подтвердит подлинность карты. Вообще всё, что я могу вам гарантировать,
– Ты только подумай, Ча, сколько они всего награбили за долгие годы! – возбуждённо зашептал один из шимпов.
– Не шелести… Думаешь, я тебе поверю? – Ча, склонив голову набок, рассматривал Громилу, словно какую-то диковину.
– Дело твоё, – пожал плечами гориллоид. – Но ты знаешь мою репутацию – я никогда не обманываю.
– Да, но ты никогда не говоришь всей правды… – Ча задумался.
В глазах его приятелей читалась теперь неприкрытая алчность; они возбуждённо подталкивали друг друга локтями.
– По рукам! – решился наконец шимп. – Баш на баш: девчонка на карту; кроме того, ты устраиваешь мне встречу с пиратом.
– Встречу я тебе устрою сразу же после того, как мы провернём это дельце.
– Оки. Но учти, если обманешь… – Шимп выразительно покрутил в пальцах осколок обсидиана.
– Не обману. А чтобы у тебя и твоих парней не было сомнений… – тут Громила полез в задний карман шорт и вытащил карту. Не успел никто моргнуть, как гориллоид разорвал её надвое. – Предоплата, – ухмыльнулся он, протягивая половину Ча. – Остальное получишь после того, как сделаем дело.
– Что теперь? – спросил Чырвен, когда они наконец покинули трущобы.
Гориллоид ухмыльнулся.
– А теперь всё по плану: мы возвращаемся, ты звонишь этому Каракозо и докладываешь, что я пару часов бесцельно болтался по улицам, а потом вернулся домой.
Иннот молча рассматривал неподвижно парящий в воздухе костяной шарик. Сомнений не было, всё совпадало: и размеры, и стиль резьбы – практически такой же, только другого цвета талисман прятался сейчас в шевелюре каюкера. Иннот невольно провёл рукой по волосам. Иерофант истолковал это по-своему:
– Да, это и в самом деле кажется невозможным: сосредоточие столь великой силы в нескольких кубических сантиметрах пространства. Круто ведь, верно? Иннот кивнул.
– Круто… Это, как я понимаю, белая волшебная палочка?
– Да.
– И она даёт власть над живой материей?
– Верно.
– Значит, похищена была черная?
– Разве я не сказал этого?
– Чаква стырил её после того, как ты вскрыл подземные реки?
– Ну разумеется, после!
«Ничего не понимаю, – подумал Иннот. – Наводнение началось
– Когда это случилось?
– Три месяца назад… А почему ты спрашиваешь?
– Постой, иерофант, постой… Ерунда какая-то получается. Подметала, в смысле, Чаква Шамполамо, в Бэбилоне уже… По меньшей мере, лет пятнадцать или даже больше.
– Значит, это не тот Шамполамо, – нахмурился иерофант. – Хотя сие странно.
– Очень узкое лицо, голубые глаза, кожа смуглая, тонкие губы, высокий…
– Да.
– У него мощная аура, как у волшебника…
– Верно. А почему ты назвал его Подметалой?
– Потому что в городе он известен под этим прозвищем… Но ведь это никак не может быть один и тот же типус?
– Думаю, тебе стоит поведать о встрече с ним подробнее.
– Вообще-то это довольно долгая история. Началось всё в конце прошлого сезона дождей…
Иннот принялся рассказывать; сначала старец слушал молча, потом стал задавать вопросы, настаивая, чтобы каюкер припомнил мельчайшие детали всех еговстреч с Шамполамо, начиная с самой первой, и особенно – поединок на университетской крыше.
– Ничего не понимаю, – наконец признался он. – Твой рассказ в точности описывает внешность и манеры адепта – за исключением, разве что, такой детали, как возраст. Моему Чакве было двадцать два года, а твоему, как ты сказал, лет тридцать пять-сорок… Вот что, с налёту эту задачку не решить, а меня ждут дела. Сделаем так: сейчас я попытаюсь объяснить тебе дорогу на север, а вечером мы вернёмся к вопросу о похитителе. Я знаю, что ты торопишься, но всё же прошу тебя задержаться, пока мы не разгадаем эту загадку: мне почему-то кажется, что сие немаловажно.
Этот день выдался ветреным. По небу неслись рваные облака; несколько раз принимался хлестать дождь, но скоро переставал. Некоторое время Иннот провёл в климатологической, запоминая малейшие изгибы местности: макет был исполнен с поразительной точностью. Даже стол, на котором он стоял, был чудом инженерного искусства: иерофант обратил внимание каюкера на несколько десятков маленьких бронзовых кранов, снабженных манометрами, которые располагались по всему периметру столешницы. «С их помощью мы можем менять скорость течения наших рек, осушать одни и наполнять водой другие».
Постаравшись накрепко запечатлеть в памяти карту, каюкер отправился в библиотеку и засел за книги и свитки, пытаясь хоть что-нибудь разузнать о краях, лежащих к северу от Туманного хребта. Постепенно в его голове начал зреть другой план – ещё более сумасшедший, чем прежде, однако же казавшийся куда более соблазнительным.
– Иерофант ожидает тебя в зале Интеллектуальных Штурмов и Поединков, чужеземец! – Запыхавшийся Абака вихрем ворвался в библиотеку.
– Ладно. – Иннот со вздохом встал. – Веди, прозелит. Всё равно я в этой вашей башне не ориентируюсь.