Старая Контра
Шрифт:
– Гукас! – в один голос ахнули все.
На авизо обнаружили погоню слишком поздно. Ивах Воппа истошно завопил, предупреждая об опасности; Чамэ Тымпая и Рыма Зуний бестолково заметались по палубе.
– Дурачьё, – покачал головой Иннот. – Угробят ведь хороший корабль. Баллисту надо заряжать, да побыстрее!
Очевидно, та же мысль пришла в голову Тымпая. Он кинулся на корму и принялся расчехлять орудие. Брезент за что-то зацепился, и он никак не мог справиться с тканью.
На корабле Гукаса мертвецы вновь пришли в движение. Один за другим они выстроились
Тымпая удалось наконец расчехлить баллисту. Он схватился за рукояти ворота и взвёл тетиву. Рыма Зуний вытащил бутыль с флогистоном и уложил её на направляющие. В следующее мгновение Тымпая выстрелил. Как и следовало ожидать, он не попал – расстояние всё ещё было слишком велико. Прочертив дугу, бутылка канула вниз. Через несколько долгих мгновений там расцвёл огненный шар – с такого расстояния он казался совсем маленьким и неопасным. Слабый порыв ветра донёс глухой хлопок. За спиной Хлюпика тихонько цокнул упавший камешек. Иннот покосился наверх – и тут же забыл обо всём, всецело захваченный зрелищем битвы.
Стая долбаней настигла корабль. Мерзкие птички в одночасье облепили такелаж и заработали мощными клювами. Зуний орал и размахивал руками. «Ага. Сейчас… Это тебе не какие-нибудь садовые вредители. Хуже атаки долбаней – только прямое попадание в палубу», – промелькнуло в голове у Иннота. «Думаешь, им каюк, Воблин?» – «Скорее всего. Видишь, канаты подвески лопаются один за другим? У предателей остался единственный шанс. Тот большой дирижабль подошёл слишком близко. Сейчас всё может решить один выстрел».
И выстрел этот был сделан! Многострадальное авизо скрипело и трещало; палуба содрогалась; из многочисленных отверстий в баллоне с шипением хлестали струи газа. Внезапно лопнули сразу несколько канатов – перерубившие их долбани заметались в воздухе, злорадно каркая. Палуба накренилась; баллиста оказалась задранной вверх – и уцепившийся за станину Тымпая рванул спусковой рычаг. На носу серого корабля расцвела пламенная орхидея. Спустя мгновение после выстрела последние оставшиеся канаты не выдержали. Гондола, кувыркаясь и трепеща остатками парусов, устремилась к земле, а баллон, освобождённый от тяжести, взмыл в синее небо. Долбани чёрными клочьями кружились в воздухе. «Вот как оно бывает, – меланхолично заметил Воблин. – Жил говном, а умер геройски. Кстати, старина: не стоит вам здесь торчать. Тот, второй корабль сейчас взорвётся, а он слишком близ…»
Дирижабль Гукаса со страшным грохотом разлетелся на куски. Иннот отшатнулся: в лицо дохнуло нестерпимым жаром, волосы затрещали, сворачиваясь спиральками, – а в следующее мгновение на скальный карниз обрушился каменный град.
– Все в укрытие!!! – не своим голосом завопил каюкер и бросился назад, рванув за плечо остолбеневшего Хлюпика.
Грохот лавины всё нарастал. Теперь уже целые глыбы размером
Друзья успели буквально в последний миг. Иннот зашвырнул Хлюпика под узкий каменный козырёк и втиснулся следом, заскрежетав зубами от боли – базальтовый обломок величиной с голову быка слегка чиркнул ему но плечу, в один миг ободрав кожу до локтя. Сэлбасеру Дамаяди, бежавшему следом за ними, повезло гораздо меньше. Несколько здоровенных валунов буквально размазали его по скале, превратив то, что ещё секунду назад дышало и двигалось, в кровавый фарш с осколками костей. Хлюпику показалось, что он расслышал среди грохота отвратительный влажный хруст – и с тех пор этот звук ещё долго будет преследовать его по ночам, заставляя просыпаться в холодном поту. Смоукер сжался, изо всех сил зажмурил глаза и замер. Казалось, так прошла целая вечность.
Наконец громыхание стихло. Хлюпик вздохнул и тут же закашлялся: вокруг медленно оседали облака пыли. Пахло горячим камнем. Иннот отряхивался и мотал головой, приходя в себя.
– Из наших уцелел кто-нибудь? – спросил смоукер и не узнал собственного голоса: слова звучали глухо, как сквозь вату.
Он сунул мизинец в ухо и яростно затеребил там.
– Не так, – хрипло посоветовал каюкер. – Ты должен выровнять давление в пазухах. Зажми нос и напрягись, как если бы ты хотел высморкаться.
Хлюпик последовал совету. В ушах послышался противный писк.
– Только хуже стало! – сердито сказал он.
– А теперь сглотни несколько раз, да посильнее!
– Ух ты! Помогло!
– А то… Ладно, давай посмотрим, что с остальными.
Узкий скальный карниз был весь засыпан обломками породы. Осторожно перешагивая с одного булыжника на другой, друзья двинулись вперёд. Внезапно перед ними выпрямилась тощая, белая, словно призрак, фигура и оглушительно чихнула.
– Пыль-то стряхни, – сказал Иннот.
– Моны…
– Мы это, мы. Кто-нибудь ещё уцелел, Гэбваро? Цытва-Олва горестно покачал головой.
– Никто… Я стоял с краю, когда это случилось.
Думал, всё – мне конец. Побежал… А остальные даже пошевелиться не успели, сразу их смело. Ох, моны…
– Выходит, трое нас теперь осталось, – невесело усмехнулся каюкер. – Одна радость: Гукас тоже словил каюк.
– Думаешь, ему крышка? Хорошо, если так, конечно… – недоверчиво покачал головой люли.
– Да ладно! Ты ж сам видел, как бабахнуло!
– У тебя плечо кровит, – заметил Хлюпик. Иннот скосил глаза.
– Ерунда… Скоро затянется.
– Может, перевяжем? – Смоукер начал было стягивать с себя рубаху.
– Не стоит. Гэбваро, а ты как?
– С десяток синяков, вот и всё…
– Да, повезло нам… Ну ладно, господа. Цель у нас осталась прежней: разобьём лагерь и устроим себе день-другой передышки. Я хочу спуститься вниз, посмотреть среди обломков – может, нам что-нибудь пригодится.
– Да ну, не стоит! – Смоукер опасливо посмотрел вниз. – А вдруг там… Ну, этот Гукас… Вдруг он ещё…