Starcraft. Сталь и пепел
Шрифт:
Его смерть дестабилизировала остальных. Двое других тамплиеров, словно потеряв контроль, на мгновение замерли, их пси-штормы рассеялись. Фантомы Тоша тут же воспользовались этим, обрушивая на них град атак.
– Они идут! – крикнул «Гром» Вэнс. Он был в моем отряде. Его голос был хриплым.
– На подходе два «Импрутума»! Адаптированных к бою в условиях заведения. Нова! Капрал Терра!
– Черт! – выругался Тош. – Знала бы Нова, что такое псионические поля, применила бы ее раньше! Призраки… они по мою душу пришли. Сержант, тебе придется проявить весь свой талант! Эта Нова… она – лучшее, что есть у Доминиона.
И
– Нам не пройти мимо них! – Голос Тоша звучал теперь серьезно. – Сержант, у меня для тебя особая миссия. Ты… ты должен сразиться с Новой Террой. Один на один. Докажи ей, на что способны истинные Фантомы. А мы… мы прикроем тебя и пробьемся к точке эвакуации.
Я посмотрел на Нову. Я чувствовал ее псионическую силу – она была огромной, контролируемой, как стальная хватка. Это была настоящая, чистая, холодная мощь. И я, этот едва пробудившийся псионик-самоучка, должен был с ней сразиться. Моя сила была дикой, непредсказуемой, рвущейся наружу. А ее – отточенной, смертоносной.
Голоса в моей голове зазвучали громче.
– Бейся… Дитя Пустоты… Докажи свою силу… Заслужи ее…
Голоса в моей голове, манящие и одновременно пугающие, теперь ревели во весь голос, требуя броситься в бой. «Сражайся… Сила твоя… Покажи ей… Уничтожь…» В этот момент я чувствовал себя диким зверем, загнанным в угол, чья единственная реакция – нападение. Я, бывший морпех, который еще неделю назад даже не подозревал о наличии у себя пси-потенциала, должен был выйти один на один против живой легенды, одного из самых смертоносных псиоников в секторе. Это казалось чистым безумием. Самоубийством.
Но что-то во мне, помимо дикого псионического рывка, требовало… другого. Я посмотрел на Тоша. Он улыбался своей загадочной, циничной улыбкой, и в его глазах я уловил не просто ожидание битвы, но и какое-то скрытое предвкушение. Словно он хотел, чтобы я сразился с Новой не ради победы, а… ради демонстрации чего-то. Или ради моего собственного падения.
Я взглянул на Фантомов, что бросились в бой, их пси-атаки бушевали вокруг. А потом перевел взгляд на Нову. Холодную. Безэмоциональную. Предсказуемую. Я вспомнил ее слова на голографической проекции: «Уничтожь этот тюремный комплекс… покончи с угрозой Фантомов…». Это была ее цель. И она шла к ней по прямой.
И тогда… что-то щелкнуло.
Мой разум, словно омытый ледяной водой, внезапно прояснился. Голоса не исчезли, но их ярость притупилась, их команды стали… предложениями. Я осознал их навязчивость, их чужеродность. Нельзя позволить им управлять собой. Эта мысль, чистая и холодная, словно стальной клинок, пронзила наваждение.
Моя цель не была уничтожить Нову. Моя цель – задержать ее. Дать Тошу и Фантомам шанс на прорыв. А для этого… для этого не всегда нужно сражаться в лобовую.
– Тош! – мой голос прозвучал в комм-канале, уверенный и твердый. – Ты со своими ребятами продолжай прорыв к точке эвакуации! Я беру на себя Призраков Доминиона! Отправляю вперед наших бойцов,
Тош на мгновение замер. Его улыбка исчезла. Он явно не ожидал такого решения. Я, рядовой, которым он привык манипулировать, отдавал ему приказ. И это был не приказ к слепой атаке.
– Как прикажешь, сержант! – Голос Тоша был хриплым. Он быстро перегруппировал своих Фантомов и устремился вперед, используя открывшийся проем. Капрал Джонс и рядовая Ли прикрывали его.
Я сделал глубокий вдох, сосредотачиваясь не на своих пси-способностях, а на… стратегии. Я отбросил идею о псионической дуэли. Моей задачей было задержать. Отвлечь.
– Приветствую, специальный оперативник Доминиона, – мой голос, усиленный динамиками шлема, разнесся по коридору. – Сержант Торн. И у меня для вас есть пара вопросов. Или… предложение. В обмен на ваше время.
Нова замерла, ее взгляд был прикован ко мне. Я чувствовал, как ее пси-сканирование скользит по мне, пытаясь оценить. Ее Призраки, стоящие за ее спиной, заняли боевые позиции. Она, казалось, была удивлена. И это было хорошо. Непредсказуемость – мое лучшее оружие.
– Сержант? – голос Новы был холоден и лишен всяких эмоций. – Ты, кажется, сильно переоцениваешь свою значимость. Мое дело – покончить с угрозой, а не вести бесполезные разговоры.
– А что, если эти разговоры не бесполезны, Нова Терра? – Я сделал шаг вперед, демонстрируя свою решимость. – Что, если они могут сэкономить вам десятки, а то и сотни жизней ваших солдат? Ведь ваши пси-отпечатки говорят мне… что вам не все равно на этих людей. Или… на тех, кто вами манипулирует. Таких, как ваш Император. Или тот, кого он скрывает за спиной. Скажи, Нова, почему Доминион до сих пор не обнародовал запись о Тарсонисе? Почему вы позволяете лжи процветать? Неужели твой Император Арктур Менгск боится правды больше, чем армию повстанцев?
Казалось, мои слова ударили в нее не хуже любого псионического разряда. Я видел – нет, чувствовал – едва заметную рябь в ее пси-отпечатке. Мгновенное колебание. Гнев. И… что-то еще. Смущение? Удивление? Это сработало. Я попал в цель.
– Что ты знаешь о Тарсонисе, наемник? – ее голос стал чуть резче, хотя она быстро взяла себя в руки. – Там был акт военного прецедента. Конфедерация…
– Конфедерация, которую Менгск бросил на съедение зергам, чтобы сжечь ее дотла, используя пси-излучатели, чтобы вызвать Рой, – перебил я ее, мой голос был уверенным. – А затем отдал Сару Керриган на растерзание, чтобы обеспечить свой собственный триумф. У меня есть эта запись, Нова Терра. У Рейнора есть. И весь сектор скоро узнает ее.
Она промолчала. Ее пси-сканирование стало более интенсивным, почти осязаемым. Она явно пыталась проникнуть в мой разум, прочесть мои мысли. Но я, наученный опытом Рифона, умудрился заблокировать ее попытки, хотя это и стоило мне огромных усилий. Голоса в моей голове снова зазвучали, требуя дать ей отпор, но я стиснул зубы. Сейчас нельзя было терять контроль. Нужно было только задержать ее.
– Меня не волнуют инсинуации наемника, – наконец сказала Нова. – Моя цель – уничтожить угрозу Фантомов. Они – нестабильны. Опасны. Слишком многие погибли из-за их безрассудных… экспериментов.
– В ее голосе появилась нотка презрения, когда она говорила о терразине.