Старец Порфирий. Любящее сердце
Шрифт:
Его отличала добродетельная жизнь и православное учение.
Он назидал верующих в истинах нашей Православной Веры.
Он жил в «святой силе Бога Отца в полной кротости Любви Сына и в сладости нетварного Света, Благодати Святого Духа».
Он жил в состоянии настоящего внечеловечества, держа незапятнанным и «на свободе» на опаленных божественной любовью створках своего сердца «первообраз» Святой Троицы, которая есть общение Лиц в любви, единстве и гармонии.
Святолюбивый
Как мы предварительно упоминали, святые — величайшее и драгоценнейшее
Святые — «наши братья на небесах».
Это светлые путеуказатели христианской жизни.
Православные христиане своей жизнью должны пребывать в общении «со всеми святыми».
Как святолюбив был преподобный старец, видно еще по его детским годам: тогда он пытался по слогам изучать жития святых, а особенно житие святого Иоанна Кавсокаливита.
Изучая жития святых, он жил «со всеми святыми», так как таков способ узнать Христа и все «в нем и около Него и все, что исходит от него». Это повторяемый Христос.
Он, сам добрый подвижник и ревнитель их благих дел, старался подражать их подвигам ради любви Христовой.
В начале, как он и сам говорил, он доходил до преувеличений, которые происходили от огромной ревности, любви и жажды к Возлюбленному Христу.
Он питал большую любовь к святому Покровителю нашего Монастыря, преподобному и богоносному отцу нашему Ефрему Сирину, всякий раз встречая меня ямбическими стихами, написанными преподобным. Кроме других дарований он был еще музыкантом и поэтом.
Святолюбивый, но и сам святой!
Небесный тайноводец, пложенный чтец
Священство так высоко, отмечает святой Иоанн Златоуст, «потому что, с одной стороны, оно совершается на земле, но принадлежит к деяниям небесных сил». «Священник одалживает свой язык и отдает свои руки», чтобы совершить «страшнейшую жертву».
Батюшка умилительно служил литургию. Он подходил к священному жертвеннику, «к трапезе Господней» и, славя ангельское служение», «спускал Небеса на Землю» и становился посредником к Небесному Отцу ради спасения и примирения с Ним тех, кто приходит в «духовную лечебницу», в храм, и за всех и за вся.
Он любил службы и пламенно читал Священное Писание, Псалтирь, жития святых, гимны нашей Церкви и другие святоотеческие тексты.
Он сам говорит об этом в своем завещании и желал нам того же: «Я всегда старался молиться и читать церковные Гимны, Священное Писание и жития святых. Желаю вам делать то же самое».
Когда мы находились в Церкви, он побуждал нас отчетливо читать священные тексты, чтобы они были хорошо различимы и умиляли ради духовной и молитвенной пользы душ наших и душ верующих.
Я с трепетом вспоминаю, как он читал наизусть стихи из Псалтири или песнопения. Как хороший учитель, он заставлял нас повторять, что он сказал или спел, делая это с отеческой любовью.
Когда мы встречались, он хотел, чтобы мы вместе читали Псалтирь и другие святоотеческие тексты. Он изучал их в духе Божьем, в духе разума
Молитвенник за весь мир
Старец бдел с раннего утра до полуночи, молясь за весь мир. Он часто по телефону приглашал своих духовных чад молиться вместе в одни и те же часы по договоренности.
Христос жил и действовал внутри него. Соединенный со Христом, он соединял людей, «чтобы они были единым».
В своей молитве он становился рычагом любви, исправления и спасения мира. Он спасал души и заставлял их любить и верить в Того, в кого он сам верил и любил. Во Христа.
Архимед попросил опору для рычага и рычаг, чтобы передвинуть землю. И что не смог он, то смогли старец Порфирий, старец Паисий, старец Иаков — наши современные святые.
Потому что Христос даровал им Себя в качестве опоры для рычага, а они с именем Иисуса Христа укрепляли, утешали, творили чудеса в жизни и продолжали делать это и по успении.
Постоянной пищей блаженного старца была молитва, любовь, жертва, духовная сладость, а также боль за своих духовных чад.
Мы должны жить «друг для друга» — подчеркивал он, — «потому что мир нам дан от Бога, чтобы мы работали Ему с молитвенным приношением, болью и трудом, а не затем, чтобы мы просто наблюдали как безучастные зрители».
С уважением к себе и к собеседнику, с тонкостью и благородством, с человеколюбивыми чувствами, которые исходили из его богатых боголюбивых и святолюбивых переживаний, с икономией любви и снисхождения он часто переживал проблемы других как свои собственные. Его очищающая христообразная любовь приносила ему боль, горе и слезы.
Его молитвенное приношение невозможно оценить.
Вселенский святой
Преподобный старец был богодухновенным и благодатным. Это был вселенский святой. Из его златых освященных уст изливались реки божественной премудрости и благодати. Он раздавал другим богатство своих дарований и милостей, дары Божьи.
Он жил в тени своего Возлюбленного Христа, и туда он всех нас собирал, в таинство общения, созидания и благодарения, свободы, презревшей себя в сокрушении и покаянии, в смерти и в Воскресении.
Ангельское жительство преподобного старца Порфирия сияло повсюду, а слава о его добродетели и святости разошлась по всему миру. Он стал всемирным и вселенским, как и Церковь нашего Христа.
Где бы он ни находился: в месте своего пострига на Афоне или на Синае в Египте, в клинике, где был священником, в Каллисье на Пентели, в Оропосе и в других местах, собиралось множество людей, церковных и государственных чинов, архиереев, священников, монахов и монахинь, богословов, судей, воспитателей, философов, университетских преподавателей, греков, сербов, французов, немцев, детей, молодых и стариков любого возраста и образования. Все они посещали его, чтобы насладиться его святостью, простотой, его освященным ликом и духовными дарованиями, а особенно его прозорливым, пророческим и целительным даром. Мы свидетельствуем об этом во Христе.