Stargate Commander: История "Рассвета"
Шрифт:
Биолог воткнула в меня свой взор, мгновенно ставший острее кортика.
– Я – агент Союза, а не подзаборная шавка, – процедила Рыкова. – Я наёмница, как и ты. Пусть у нас разные идеалы, но одна натура. И можешь не отнекиваться, прикидываясь овечкой. О твоих похождениях я осведомлена прекрасно.
О, как.
Ну, в таком ключе она может упомянуть только одну серию моих злоключений. А если она о них в курсе, то это существенно сужает круг подозреваемых в утечке информации…
– Если я легла под тебя – то не милости твоей ради, – зло проронила она. – Если не хочешь – больше не буду. Противно – так и скажи! Не хер корчить из себя святого, когда самого даже бесы в ад не берут!
«Противно»?
– У меня было чёткое задание, – прохрипела биолог. – Выполнение которого больше не представляется возможным. Я наёмница, а не маньячка! Или тебе по приколу из людей Чикатило лепить?! Так я могу соответствовать! С кого начать?! С твоего Мигунова?! Или с твоей ненаглядной подружки детства?!
Вот на этом моменте Рыкова прошлась по очень тонкому льду. Потому что это было для меня триггером. Прямая угроза в адрес Томки полностью развязывала мне руки: я имел полное моральное право уничтожить Аньку сию же секунду, и терзаться бы потом не стал. Только годами тренируемое хладнокровие и способность трезво оценивать ситуацию без оглядки на собственный эмоциональный фон спасли жизнь агенту союза. Как покажет дальнейшее будущее – очень даже не зря.
– Доволен, козёл? – стиснув зубы, процедила Анька.
Сквозь злобу начинались слышаться грудные реверберации предстоящего плача, а в уголках глаз биолога становилось влажно.
– А теперь, если ты мужик с яйцами, а не петушиное трепло, возьми уже и пристрели меня, пока я…!
Ход спускового крючка пистолета Макарова довольно весом и случайно нажать его не получится. Он, через тягу цапфой воздействуя на курок и боевую пружину, имеет ощутимое усилие на прожим, иногда приводящий к сдёргиванию и промахам. Но это применительно к спущенному ударно-спусковому механизму и режиму стрельбы самовзводом, используемому редко. Чаще всего выстрел происходит с положения предварительного взвода курка, когда ход спускового крючка намного, намного короче и сам по себе легче. Вот только курок бьётся об ударник с одной и той же силой, и звук от этого характерный. Его не спутаешь ни с чем.
Он и прервал спич Рыковой. Которая, мгновенно побледнев, и, кажется, пропустив несколько ударов сердца, замерла солевым столпом. Видимо, разогнанный «кассой» и нервным напряжением мозг запоздало сообразил, что сейчас произошло, и сейчас может разразиться натуральная истерика.
А, может, и нет.
То ли Рыкова настолько не шарила в матчасти, то ли попросту забыла, что для выстрела патрон необходимо дослать в патронник, то ли посчитала, что я, шизанутый на всю катушку, хожу по жизни с патроном в патроннике, но она свято верила в то, что ПМ заряжен. Поверьте, эти глаза заново родившегося человека, только что в мыслях пережившего свою смерть, я знаю хорошо. Их невозможно разыграть, каким бы талантливым актёром ты ни был. Только что Смерть развернула Аньку и дала ей пинка под сраку, не найдя Рыкову в списках своих жертв на сегодня.
– Впредь думай, что говоришь, –предупредил я. – Я ж дурак, и у меня есть справка. Я человек простой: слышу «стреляй» – стреляю. В следующий раз сначала выстрелю, а уже потом спрошу «на хрена». А теперь, если ты закончила истерить и готова продолжать разговор, заткнись молча, пожалуйста, и ответь уже на вопросы. Ты за нас или против?
Дальше ломать комедию смысла нет. Пистолет не заряжен: факт. Если мне потребуется
Правда, за такую выходку я сейчас рискую получить в грызло.
– А сам-то как думаешь? – ломающимся от назревающих всхлипов голосом спросила Рыкова. – Охота мне положить всех вас и одной подыхать на ледяном корыте на другом конце вселенной?! Я жить хочу! Я детей хочу! Я на вашей стороне, придурок!!!
Вот теперь верю.
Хотя, насчёт детей – это она загнула. Забеременеть Анька, может, и осилит: насколько мне известно, среди побочных действий «кассы» нет нарушения фертильности. Но что наркотик попадёт в плод – это сто процентов гарантии. И Рыкова, как биолог, не может этого не знать. Получая «дозу» ещё на этапе формирования эмбриона, зародыш имеет крайне мало шансов выжить. Ребёнок, если и родится, долго не протянет: приснопамятный «синдром отмены», чтоб его на фрезере болгаркой торцевали.
В уме промелькнула абсолютно дебильная мысль, имеющая приблизительно нолевые шансы на успех, но мало ли таких у меня в списке дел на сегодня? Может, мне и за Аньку взяться? Я не светоч биологии и наркологии, и слезть живым с «кассы» не удавалось ещё никому из известных мне. Но ведь и Измаил когда-то считался неприступным, и «Бисмарк» непотопляемым. Может, с помощью Аньки мне удастся дать ей второй шанс?
Я поднялся с кресла и посмотрел теперь уже бывшему агенту союза в глаза.
– У нас нет права на ошибку. Ошибёмся – и хана не только нам с тобой, но и всем там, внизу. Нам нужна твоя помощь. Тебе нужна наша. Я не карающая десница правосудия и не длань справедливости. Твои злодеяния останутся твоими, пока они не касаются нас. Если вернёмся живыми – я никому ни словом не обмолвлюсь, кто ты есть на самом деле. До тех пор предлагаю свой союз, с блэкджеком и шлюхами. Ты – мне, я – тебе. Как тебе такой расклад?
Рыкова зло взирала на меня мокрыми от слёз глазами.
– Довольно жестокий способ добиться признания от женщины, – сглотнула она. – Я согласна!
Ну, блин… Такой момент, такие чувственные слова, такое искреннее «Я согласна!», а у меня даже кольца под рукой нет. Ну, что за жёваный карась?
***
Одной проблемой меньше.
Нельзя сказать, что я стал доверять Рыковой на сто процентов и как самому себе. Но если два попавших в одну беду что-то обещали друг другу – то такие слова должны иметь вес. Хотя бы в представлении. «Обмани врага своего, и заставь его думать, что он обманул тебя» – одна из старейших стратегий войны. Но, буде оно так, шансов навредить нам у Аньки было предостаточно. Если не воспользовалась – значит, не надо. Ещё или уже.
– Так, каким ветром тебя к нам занесло? – поинтересовался я.
– В форточку задуло, – огрызнулась биолог. – Должна была оказать содействие штурмовой группе, когда пошли бы на абордаж «Судьбы». Кто же знал, что от неё одни дырки остались…
– С самого начала, – попросил я. – Историю вступления можешь опустить. Ты должна была оказать содействие… Значит, на «Колыбели зла» мы оказались не случайно?
– «Случайно», – Анька дёрнула щекой. – Адрес врат был ложным. Мы знали, что он вёл на «Колыбель зла», но не были уверены, что корабль в надлежащем состоянии. Однако, когда провалилась прямая интервенция через врата на борт, оставалось только взять «Судьбу» на абордаж. Для этого и задействовали «Колыбель».