Старик прячется в тень
Шрифт:
— У телефона! А-а… жду, Казимир Антонович! — Хозяин магазина обернулся в сторону Митри, но не стал затворять двери, в лишь слегка понизил голос.
— Да, да. Непременно нужно кончать. Дело не терпит. — Ян Савельевич помолчал. Прислушался, что ему говорили в телефон.
— Значит, вы собираетесь уезжать? Получили телеграмму?.. Хотите захватить с
Сожич повторял все, что говорил по телефону его знакомый. Такая была у него привычка. На Митрю он не обращал никакого внимания. А Митря тем временем весь превратился в слух и жадно ловил каждое слово. Сомнений не было. Конечно, Сожич говорил с тем самым… Ну и повезло ж!
Митря выскочил из магазина и, не глядя по сторонам, кинулся напрямик через улицу. Навстречу ему уже спешил Леонид.
— Сейчас выйдет! — Митря схватил товарища за руку и потащил его назад к рынку. — Сей минут выкатится. Все я слышал. Через телефон сговорился с тем встретиться… Ждите, говорит, меня. Вмиг приеду… Очень, говорит, трудно эту штуку вывезти, чтобы никто не заметил… Я, говорит, согласен, только дешево не отдам…
— Это про картину? — Леня не верил такой удаче.
— А то про что же? Конечно, про нее. У меня ухи знаешь какие? В лавке больше никого не было. Тот-то хочет сейчас же увезти…
— Вот еще! Не дадим! — Леня был готов к действиям. — Где же они встретятся?!
— Откуда мне знать… Мигом, говорит, прилечу, на извозчике… Во, гляди, уже!
Из магазина «Оборот» вышел Ян Савельевич. Он поднял большой железный крюк и вдел его в петлю. Потом повесил тяжелый замок, подергал, не откроется ли, и заспешил наискосок к углу, где у гостиницы «Центральные номера» скучали извозчики.
Ладная вороная лошадь, в черной тонкой дуге, взяла с места так, что Ян Савельевич едва удержался. Но накренившаяся пролетка тут же выровнялась и покатила, удаляясь от центра.
И сейчас же вслед за нею бросились двое мальчишек.
В этот же час Адриан выполнял часть плана, выпавшую на его долю. Он должен был появиться в доме Сожичей и высмотреть, не висит ли где-нибудь «Старик со свечой»?
Попасть в дом владельца галантерейного магазина для Адриана не составляло труда. Он бывал там и прежде. Правда, не во всех комнатах: не был, например, в кабинете Яна Савельевича, а там-то, скорее всего, и могла находиться загадочная картина.
Мешало делу то, что Ромчик вчера рассердился и теперь, если не уехал в деревню, сидит, наверно, дома и, конечно, дуется. Следовало явиться и сделать вид, что пришел мириться. Еще нужно было убедить Ромку, что от него ничего не скрывали. Просто ничего не успели сказать.
А Ромчик в это время сидел дома, смотрел на пустынную улицу и скучал.
Вчера вечером его все-таки потащили к зубному врачу. Отвертеться не удалось, и Ромчик мужественно вытерпел все муки. Врач поставил временную пломбу и велел явиться завтра. Таким образом, Ромчик задерживался в городе еще на два дня.
В деревне он тосковал. Мальчишки чуть свет уезжали в поле
Но вот он дома и опять не знает, куда себя деть.
Еще вчера утром он так мечтал о встрече с товарищами!.. И нате вам. Они даже не захотели с ним разговаривать. Сидели в своей бане, как в рот воды набрали. Ясно, что придумали какую-то игру, а его не хотят брать.
На дворе было жарко. Ромчик сидел в комнате и смотрел в окно. Рядом с ним, встав на задние лапы и положив передние на подоконник, в окно смотрел бульдог Альберт. На улице совершенно ничего интересного. От жары куда-то попрятались даже кошки, и Альберт недоумевал, чем там мог заинтересоваться Ромчик.
Альберт был старый бульдог. У Сожичей он жил неизвестно сколько лет, никто не помнил этого. Во всяком случае, родился он еще в царское время. Тогда его и назвали Король-Альберт. Но после революции, когда мода на королей кончилась, бульдога стали звать просто Альбертом.
У Альберта был очень страшный вид. Редкий прохожий не шарахался, завидев в окне бульдожью морду.
Но на самом деле Альберт был добродушнейшим на свете псом и готов был дружить с каждым.
Выглянув в окно, Ромчик вдруг увидел, что к их дому идет Адриан. Вот он поравнялся с окном и остановился.
— Привет от старых штиблет!
Адриан был подчеркнуто беспечен. Дескать, ничего такого не произошло — пустяки. Но Ромчик не склонен был отвечать ему в тон.
— Здравствуй, — слегка кивнув, сухо сказал он. Обида еще не прошла. Так вот взять и сразу все забыть, да? Нет, он не из таковских.
— Чего вчера убежал, чудик? — продолжал свою игру Адриан.
— А вы чего?
— А мы ничего.
— Рассказывай сказки. Что придумали?
— Мы-то? Что я тебе на всю улицу буду орать, да?
Ответ логичный. Ромчику захотелось выдержать свой характер. Помолчав, он сказал:
— Ну, иди тогда в дом.
Ромчик произнес эти слова с равнодушием, на какое был способен. Но стоило Адриану направиться к воротам, как он скатился с окна и с едва поспевающим бульдогом побежал навстречу приятелю.
Спели песенку несмазанные петли калитки, звякнул засов. Адриан был уже во дворе. На крылечко вышел Ромчик. Он был по-прежнему неприступен.
— Ну, о чем там сговорились?
— О чем?.. — вдруг Адриан понизил голос до таинственного шепота. — В поповский сад решили залезть. Яблоки у него, во!.. Видал? — он сам был поражен пришедшей в голову выдумкой.
— Что же молчали? Я что, по-вашему, попу побегу скажу, что ли? Ну, ладно, заходи. Я один тут, — смягчившись, проговорил Ромка и уступил товарищу дорогу. Адриан взбежал по ступенькам и на всякий случай обтер подошвы.
Мальчики и собака миновали темный коридор и оказались в столовой.
На столе стоял остывший самовар: граненое брюхо все в выдавленных медалях. Наверное, самовар серебряный. Какому еще быть в доме нэпмана. В хрустальной вазе яблоки.
— Хочешь? — спросил Ромчик, поймав взгляд приятеля.